– Перевал Фадин, – сказала Сьюзан. – Мне надо остановиться.
Я затормозил на дороге, мы слезли с седел, я отвел мотоцикл к краю неглубокого ущелья и откинул подножку.
Потом мы воспользовались местными удобствами, смыли с себя грязь и напились, зачерпнув воды из горного ручейка.
Сьюзан предложила мне пакет с сушеными фруктами, но я опять покачал головой. А она проглотила несколько штук, закурила и повернулась ко мне.
– Если ты не собираешься со мной разговаривать или так уж меня ненавидишь, лучше бы позволил уехать.
Совершенно справедливо, подумал я, но все-таки промолчал.
– Я отдала тебе пистолет, – продолжала она. – Что еще я могу сделать, чтобы ты мне поверил?
– У тебя есть еще оружие?
– Нет.
Меня так и подмывало спросить, собиралась ли она меня укокошить, если бы со мной возникли проблемы, но я не решился хотя бы потому, что был уверен, что прямого ответа все равно не получу.
– Хочешь поговорить? – спросила Сьюзан.
– Мы уже поговорили.
– Хорошо. – Она бросила сигарету в воду и протянула мне целлофановый пакет. – Не двинусь с места, пока ты не поешь.
Я не любитель фруктов, особенно сушеных, но чувствовал, что у меня начинает кружиться голова – может быть, от высоты. Я взял пакет и бросил в рот несколько долек.
– Дай посмотреть карту.
Сьюзан подала мне карту, и я принялся изучать путь.
– Как у нас с бензином? – спросила она.
– Теперь дорога почти все время пойдет под уклон.
Она склонилась подле меня над картой.
– Я думаю, заправиться можно в Туанзяо, где шоссе номер шесть поворачивает на север, а вот эта другая дорога идет на юг, в Дьенбьенфу.
– Я так и понял. Готова?
– Хочу выкурить еще одну сигарету. – Сьюзан щелкнула зажигалкой.
Я ждал.
– Если ты не любишь меня и не веришь мне, я спрыгну с утеса, – проговорила она.
– Здесь нет никакого утеса, – ответил я. – И я не в настроении поддаваться твоим ведьминым чарам.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет. Но я сыт тобой по горло.
– Как ты думаешь, это пройдет?
– Поехали. – Я сел на мотоцикл.
– Ты меня любишь?
– Может быть. – Я завел мотор.
– Ты мне веришь?
– Нисколько.
Сьюзан отшвырнула сигарету.
– Хорошо, поехали.
Она забралась на седло, я оттолкнулся и включил скорость. Видимость на перевале стала меньше десяти футов. Начался спуск, и на прямых участках дороги я, стараясь сэкономить бензин, переходил на нейтраль. Но даже с выключенной передачей мотоцикл продолжал разгоняться, и мне то и дело приходилось нажимать на педаль заднего тормоза.
Вспыхнули желтые фары встречной машины, и через несколько секунд из тумана вынырнул армейский джип. Единственное, что можно было углядеть на наших лицах и что нас отличало от местных, – это не раскосые, а европейские глаза. Но и те прикрывали защитные очки. Однако водитель уставился на нас, и я решил, что он получил информацию о нападении боевиков FULRO на такую же военную машину близ лаосской границы. Подобные инциденты не новость, но я догадался, что они происходили чаще, чем это признавали вьетнамские власти. И солдаты были настороже.
Джип замедлил движение, и парень на пассажирском сиденье взял автомат на изготовку. Я подумал, что он собирается перекрыть дорогу, и положил одну руку на тормоз, а другой потянулся к заткнутому за пояс пистолету.
Джип почти остановился. Военные повернули головы в нашу сторону. Я проехал мимо, сосчитал до пяти, включил передачу и увеличил скорость. Потом вырубил свет, который только мешал в тумане, и разогнался до восьмидесяти километров в час – безумная езда по такой дороге и при такой видимости. Я фактически
