– Но еще я клялся защищать конституцию, – возразил я.
Он тяжело на меня посмотрел.
– Не сомневаюсь, что в Вашингтоне вас предупредили: если вы согласитесь на это задание, ваша жизнь может подвергнуться опасности.
Формулировка, которой обычно пользуются перед тем, как поручить задание, а не после его выполнения. В данном контексте она показалась угрозой.
– Могу я перекинуться с вами словечком наедине? – спросил я Билла.
– Нет! – заявила Сьюзан, прежде чем он сумел ответить.
– Только личное. Никаких дел, – объяснил я.
– Я не желаю, чтобы меня обсуждали таким образом! – возмутилась она, и Билл с готовностью подхватил тему:
– Мы все достаточно зрелые люди, чтобы поговорить вместе.
– Я не настолько зрелый, – сообщил я им, отошел в сторону и поманил к себе Билла. – Мужской разговор.
Сьюзан вспылила, но осталась на месте и закурила. А я отвел Билла так, чтобы нас не было слышно, и начал:
– Хочу поговорить с вами о Сьюзан и... об одном деле... но предупреждаю: если я выясню или хотя бы заподозрю, как уже подозреваю, что меня готовились принести в жертву в операции, о которой вы знали или которую планировали, я вас убью. Но сначала обсудим Сьюзан.
Он стоял, смотрел на меня и не отвечал.
Я могу ломать 'мыльную оперу' минут пять, а потом мне нужно прийти в себя, и я почувствовал, что настал такой момент.
– О личных делах: я искренне сожалею о том, что произошло, – сказал я. – Признаю, я знал о вашей связи со Сьюзан, и вообще-то не в моих правилах отбивать чужих жен или подруг. Уверен, вам сообщили, что в Америке у меня есть девушка, с ней у меня давние отношения. Не извиняюсь за то, что случилось. Хочу только сказать, что Сьюзан сопротивлялась моим намерениям. Моя миссия выполнена – я еду домой. Сожалею, если встал между вами, и надеюсь, что вы обо всем забудете.
Я посмотрел ему в лицо: Билл сохранял достойное мужского разговора идиотски джентльменское выражение. Я чуть было сам не поверил в ту чушь, которую нес, и меня кольнула мысль о Сьюзан. Но я был уверен, что Билл ей больше не интересен. Однако я хотел, как говорится, расставить все точки над i и дать возможность высказаться ему.
Но Билл молчал, и я продолжал наговаривать на себя: мол, со стороны Сьюзан отношения были деловыми и платоническими до тех пор, пока обстоятельства не заставили нас поселиться в одной комнате в Дьенбьенфу. Билл был склонен в это поверить. А я, почувствовав, что мой рыцарский долг по отношению к даме выполнен, вознамерился вернуться к теме 'Кто кого убьет – я его или он меня?'. Но тут заговорил он:
– Я остановился в 'Метрополе'.
– Отличный выбор, – признал я.
– Но как только вчера зарегистрировался, мне передали запечатанный пакет от неизвестного отправителя.
– Вот как? Не стоило открывать, если на пакете не значилось обратного адреса.
– Знаю. Но я распечатал. Внутри было двадцать снимков, а на них вы и Сьюзан. И подпись: 'Нячанг, остров Пирамида'. На вас ничего не было, кроме улыбок.
– Я другого мнения. И что это вам пришло в голову выделывать на людях такие курбеты, когда вы оба знали, что за вами следят? Неужели вас ничему не учили?
Билл высказался, и мне пришлось признать, что на меня нашло затмение.
– И после этого вы решили вправлять мне мозги, что до последних дней сохраняли платонические отношения?
– Мы просто окунулись голышом, вот и все. Это была моя идея.
– Не сомневаюсь. Вы когда-нибудь слышали про телескопические объективы?
– Не желаю выслушивать от вас нравоучения.
– Эти фотографии могут быть использованы для шантажа.
– Я полагаю, что полиция, чтобы насолить Сьюзан, разослала их куда только могла. В том числе и вам. Так что шантаж исключен.
– Господи... Вы сами-то их видели?
– Видел. Полковник Манг был настолько любезен, что предоставил право первого просмотра нам.
Билл, словно в ответ на собственные мысли, покачал головой.
– Вам, может быть, все равно... но она из хорошей семьи, и ее социальное положение...
– Билл, – перебил я его, – кончайте нести вздор в духе Лиги плюща и всяких дамских собраний. А то я
