В никуда

– Катайтесь на мотоцикле.

– Катаюсь. Подумайте о моем предложении. Я могу оставить в конторе записку, быстро собраться и приехать в 'Рекс' самое позднее в десять утра.

– А как же с Биллом? – спросил я.

– Что вы к нему прицепились?

– Мужское дело. У него есть оружие?

Сьюзан рассмеялась:

– Конечно, нет. Владение оружием – здесь самая главная провинность.

– И то хорошо.

– Я дам ему телеграмму с места нашей первой остановки, куда бы нас ни занесло.

– Дайте подумать.

– Решайте, не пожалеете. Но учтите, наши отношения чисто платонические. Я буду снимать отдельную комнату. Вы вольны водить к себе местных дам. Только за столом будем вместе.

– А кто будет расплачиваться?

– Естественно, вы. Я заказываю, вы платите. А когда вам потребуется заняться каким-нибудь тайным делом, я испарюсь.

Я сидел на траве и думал. Невдалеке стоял президентский дворец, вокруг простирался Сайгон. Ноздри щекотал запах цветущих растений, а кожу на лице согревало солнце. Я посмотрел на Сьюзан, и наши глаза встретились.

Она закурила, но ничего не сказала.

Я привык работать один и всегда предпочитал действовать именно так. Если я напортачу сам, мои друзья в Вашингтоне будут разочарованы, но в зависимости от обстоятельств могут посочувствовать. Но если я завалюсь во время поездки с женщиной, меня подвесят за яйца. Джеймс Бонд никогда не мучился такими проблемами.

И еще – я никак не мог понять, что ей от меня надо. Сьюзан сказала, что хочет прокатиться по стране. Наверное, жаждала приключений. Скорее всего это главный мотив. При чем тут я? Я обворожителен. Но не настолько.

Однако ее мотивы не имели отношения к заданию. Когда я в деле, то не думаю о женщинах. Почти. А если и думаю, то в личное время.

И еще оставалась Синтия. Она профессионал и сама часто работает с мужчинами. Она поймет. А может быть, и нет.

– Вы думаете?

– Разглядываю стрекозу.

– Сообщите к шести утра о своем решении. И, как говорят в бизнесе, предложение на стол. – Она надела носки и туфли, застегнула рубашку и водрузила на нос темные очки.

Я тоже надел рубашку, а Сьюзан в это время прицепляла на пояс кошелек.

– Готовы?

Мы спустились с холма к стоянке. Сьюзан отстегнула мотоцикл, достала телефон и набрала номер.

– Звоню в 'Рекс', – повернулась она ко мне. Что-то сказала по-вьетнамски в трубку, и я различил свою фамилию. Мне показалось, что ответ ее не удовлетворил, и она заговорила немного резче. Сука! Последовала череда односложных слов и отдельных согласных. Затем Сьюзан нажала кнопку отбоя. – Для вас пока ничего. Но я оставила им номер моего мобильника и просила сообщить, как только поступит ваш паспорт или что-нибудь другое.

Она отдала мне телефон, завела мотоцикл, и я опять взгромоздился на заднее седло.

– Извините, – проговорила Сьюзан, – я не спросила, может быть, вы хотите сесть за руль?

– Как-нибудь в другой раз.

– Вы помните фамилию того типа в аэропорту? – спросила она, пока мы кружили по улицам Сайгона.

– Зачем вам? Вы что, знаете по фамилиям всех плохих типов?

– Не исключено. Слухом земля полнится.

– Его фамилия Манг. Полковник.

– Манг – это имя. А как его фамилия?

– Он называл себя полковником Мангом. Почему же это имя, а не фамилия?

– А я думала, что вы здесь жили какое-то время. Вьетнамцы употребляют с названием должности имя, которое вообще ставится после фамилии. Таким образом, вы – мистер Пол, а я – мисс Сьюзан.

– Почему?

– Не знаю. Это их страна. Они вольны поступать так, как им угодно. Разве вы не поняли этого в прошлый раз?

– Буду с вами откровенен: американские солдаты очень мало знали о вьетнамцах. Возможно, в этом-то и была основная проблема.