3.21 – «Средний назад правой».
Почти 10 минут лайнер выписывал зигзаги по морю, в то время как пожар поглощал палубу за палубой.
После последней команды механикам пришлось остановить обе турбины: замерли дизель-генераторы, по всему лайнеру отключился свет. Машинное отделение было уже полно дыма. Оставаться там было невозможно. Механики покинули свой пост. Но многим так и не удалось добраться до верхней палубы… Позже один из мотористов «Морро Касл» писал: «Я, сменившись в полночь с вахты, прилег на диван в дежурной каюте младших механиков. Меня разбудили крики о помощи. Проснувшись, я почувствовал в каюте дым. Я открыл дверь и увидел, что все кругом горит. Три раза я пытался подняться наверх по трапу, и три раза меня стаскивали за ноги те, кто, как зверь, дрался в узком проходе, ведущем на шлюпочную палубу. С левого борта пламя бушевало, по-моему, сильнее. Там почему-то оказалось много женщин. Я видел, как они погибали в огне. Пробраться к ним не было никакой возможности из-за страшного жара от огня…»
Сигнал SOS
Как только по судну раздался сигнал пожарной тревоги, третий радист лайнера Чарлз Мики прибежал в каюту начальника судовой радиостанции Джорджа Роджерса и его помощника Джорджа Алагна. Оба крепко спали. Услышав сообщение о пожаре, Роджерс послал его в радиорубку, а второго радиста – на мостик просить разрешения подать сигнал SOS. По морским правилам без команды капитана такой сигнал подавать не положено.
Роджерс включил передатчик и стал ждать решения. Минуты через три прибежавший Алагна в растерянности доложил, что на мостике все суетятся и никто не хочет его слушать. Роджерс включил приемник. Четкая морзянка парохода «Андреа Лакенбак» запрашивала береговую станцию: «Вы что-нибудь знаете о горящем судне у маяка Скотленд?»
Последовал ответ: «Нет. Ничего не слышали».
Роджерс взялся за ключ и отстучал: «Да, это горит «Морро Касл». Я ожидаю приказа с мостика дать SOS».
Но приказа все не было. Алагна второй раз побежал к капитану. Роджерс, не дожидаясь его возвращения, в 3 часа 15 минут, чтобы «очистить эфир», послал сигнал экстренного сообщения CQ и KGOV – радиопозывные «Морро Касл».
Через 4 минуты после этого рация обесточилась и на судне погас свет – дизель-генераторы прекратили свою работу.
Роджерс, не теряя ни минуты, включил аварийный передатчик и приказал помощнику: «Снова беги на мостик и не возвращайся без разрешения на SOS».
Пламя уже окружало радиорубку, приближаясь к мостику, окутанному дымом. Задыхаясь от кашля, Алагна кричал на ухо Уормсу:
– Капитан! Послушайте! Что же насчет SOS? Роджерс там уже погибает. Радиорубка горит! Он долго не продержится! Что нам делать?
– Есть ли еще возможность передать SOS? – спросил Уормс, не отрывая глаз от толпы мечущихся на палубе людей.
– Да!
– Тогда передавайте быстрее!
– Наши координаты, капитан?
– 20 миль к югу от маяка «Скотленд», милях в восьми от берега.
Команда подать сигнал о помощи была отдана капитаном «Морро Касла» спустя целых 15 минут после того, как ему доложили, что пожар стал неуправляем.
Получив наконец долгожданный приказ, Алагна бросился в радиорубку. И хотя она находилась неподалеку от ходового мостика, языки пламени уже преградили путь к двери со всех сторон. Сквозь огненную завесу Алагна прокричал в открытый иллюминатор рубки:
– Джордж! Давай SOS! 20 миль южнее Скотленда! Роджерс, закрыв лицо левой ладонью, застучал ключом.
Но не успел он передать сообщение, как в радиорубке взорвались запасные кислотные аккумуляторы. Рубка наполнилась едкими парами. Задыхаясь от серных паров и почти теряя сознание, радист нашел в себе силы дотянуться до ключа и передать координаты и сообщение о разыгравшейся в море трагедии.
В 3 часа 26 минут вахтенный радист находившегося поблизости английского лайнера «Монарк оф Бермуда» передал дальше принятое сообщение: «CQ SOS, 20 миль южнее маяка Скотленд. Больше передавать не могу. Подо мною пламя. Немедленно окажите помощь SOS. Моя рация уже дымится». Алагна каким-то чудом пробрался в горящую рубку к почти потерявшему сознание Роджерсу. На полу пузырилась кислота, она прожигала подошвы ботинок. Когда Алагна стал его трясти за плечи, он тихо сказал:
– Сходи на мостик и спроси, будут ли еще какие приказания.
– Ты с ума сошел! Все горит! Бежим! – закричал помощник начальника радиостанции. И только тогда, когда Алагна сказал, что Уормс дал команду покинуть судно, Роджерс согласился оставить свой пост. Бежать он не мог – ноги его от ожогов покрылись пузырями. Алагна с трудом вытащил Роджерса из горящей радиорубки.
Оба радиста пробрались через сгоревший наполовину мостик и по правому трапу спустились на главную палубу. Оттуда единственным путем к спасению оставался путь на бак, где теснились почти все офицеры и матросы «Морро Касла». Среди них был и капитан Уормс. Широко открытыми глазами он смотрел, как полыхает надстройка лайнера, и тихо непрерывно повторял:
– Скажите, это что: правда или я брежу?..
Страшный финал
На следующий день, 8 сентября 1934 года центральные газеты США вышли экстренными выпусками. На первых страницах в глаза бросалась набранная жирным шрифтом последняя радиограмма Роджерса. Именно ей были обязаны своим спасением сотни пассажиров «самого безопасного в мире лайнера». Ниже радиограммы шли интервью со спасшимися с корабля.
Матрос Лерой Кесли рассказал журналистам о беспомощных пассажирах, которые в дымных коридорах лайнера «напоминали череду слепых, в отчаянии ищущих двери». Кесли объяснил журналистам, почему на многих шлюпках при спуске с «Морро Касла» заедало тали, рассказывал, как еще имевший ход лайнер буксировал шлюпки за собой, как совсем рядом с ним в воду с шипением падали огромные куски толстого стекла лопнувших от жары иллюминаторов салонов, как они рассекали находившихся в шлюпке людей пополам… Позже матрос так описывал ту страшную ночь: «Из шлюпки я увидел страшное зрелище. Горящее судно продолжало уходить. Его черный корпус был охвачен оранжевым пламенем пожара. Женщины и дети, тесно прижавшись друг к другу, стояли на его корме. До нас донесся крик, жалобный и полный отчаяния… Этот крик, похожий на стон умирающего, будет слышаться мне до самой смерти. Я смог уловить лишь одно слово – “прощайте”».
Очевидцы катастрофы писали, что для пассажиров, нашедших убежище на корме корабля, не было шансов покинуть горящее судно на шлюпках. Спастись могли только те, кто не побоялся десятиметровой высоты.
Позже, во время следствия, выяснилось, что около 20 человек смогли спастись с горевшего лайнера вплавь, преодолев 8 морских миль бурного моря. Шестнадцатилетний судовой юнга-кубинец сумел проплыть это расстояние без спасательного жилета.
Многие свидетели катастрофы обвиняли капитана Уормса и его экипаж в трусости. Вот что писал сын знаменитого американского хирурга Фелпса: «Я плавал под кормой лайнера, держась за свисавший с борта канат. Над головой горела краска. Она пузырилась, издавая какой-то странный хлюпающий звук. Падавшие ее куски обжигали шею и плечи. То и дело в темноте раздавались всплески от падающих в воду людей. Потом неожиданно я увидел спасательную шлюпку. Она быстро удалялась от борта лайнера. Вокруг нее в темноте белели лица и протянутые руки, слышались мольбы о помощи. Но шлюпка проплыла прямо по головам тонущих людей. В ней было всего человек восемь или десять матросов и один офицер с шевронами на рукавах». Это была шлюпка, которую, как потом выяснилось, спустили по приказу старшего механика Эббота, постыдно бросившего свой корабль на произвол судьбы… К рассвету 8 сентября на уже полностью выгоревшем лайнере осталась небольшая группа экипажа во главе с капитаном Уормсом. Тут был и Роджерс
