то, что произошло, предательством. Больше ни слова.
— Возможно, генерал просто забыл сделать дочери подарок ко дню рождения?
Сарказм показался Муру неуместным и раздражал его, чего я, собственно, и добивался.
— Нет, мистер Бреннер, речь идет не о пустяках. Надеюсь, вы понимаете: когда человек, которого любишь и которому, безусловно, доверяешь, не просто наносит тебе обиду по забывчивости или невнимательности, а совершает в своих интересах низкое, гнусное предательство, — такого человека нельзя простить. Классический пример — жена, обожающая своего мужа, вдруг узнает, что у него давняя связь на стороне.
Мы ненадолго задумались — каждый о своем, затем Мур продолжал:
— Или возьмем другой пример, более близкий. Девочка-подросток или девушка обожает отца. И вот однажды она совершенно случайно слышит, как он говорит кому-то из друзей или коллег: «Странная девочка у меня, Джейн. Сидит вечно дома, липнет ко мне, фантазирует о мальчишках, но сторонится их. Такая неловкая простушка. Хоть бы иногда пробежалась по улице или вообще жила отдельно». Представляете, какое впечатление произвело бы это на любящую дочь? У нее сердце разрывалось бы от разочарования и горя.
Еще бы, у меня у самого сердце разрывалось от этой незатейливой байки, а я вовсе не такой чувствительный.
— Вы считаете, что с Энн Кемпбелл случилось нечто подобное?
— Может быть.
— Но вы, вижу, не уверены в этом. Почему она не делилась с вами?
— Многие люди не могут говорить о своих переживаниях с психотерапевтом, потому что такой разговор неизбежно подразумевает суждение, оценку. Объективный наблюдатель может недооценить степень потрясения человека, даже если оно вызвано таким чудовищным актом, как инцест. Инцеста в данном случае не было, но по любым стандартам произошло нечто страшное.
Я слушал и не слушал: в многословии мало информации, главный вопрос оставался.
— И у вас нет никакого предположения, что это было? — спросил я.
— Никакого. Мне, собственно, и не нужно знать, что отец сделал ей. Мне достаточно знать, что он ей нанес глубокую душевную рану. Генерал умышленно злоупотребил ее доверием, и с того момента их отношения постоянно ухудшались.
Я тщетно попытался совместить в уме мои служебные нормы с позицией Мура. В нашем ремесле ты просто обязан знать: кто? что? где? когда? как? и почему? Может быть, Мур знает по крайней мере когда?..
— Когда это случилось?
— Около десяти лет назад.
— Около десяти лет назад Энн была еще в Уэст-Пойнте.
— Совершенно верно. Она училась тогда на втором курсе.
— А когда у нее возникло желание мстить? — спросила Синтия. — Не сразу же?
— Не сразу. Кемпбелл прошла все стадии: шок, отчуждение, депрессию, гнев — и лишь через шесть лет поняла, что не может нести в себе этот груз, и решила мстить. Ее преследовала навязчивая идея, будто только мщение расставит все по своим местам.
— И кто же подтолкнул Энн Кемпбелл на этот путь — вы или Ницше?
— Мистер Бреннер, я категорически протестую против попыток возложить на меня ответственность за ее враждебное отношение к отцу. Как профессионал, я ограничивался лишь выслушиванием того, что она мне сообщала.
— Получается, что с таким же успехом Кемпбелл могла говорить с попугаем. Неужели вы не указывали на пагубность последствий? — вмешалась Синтия.
— Разумеется. С чисто клинической точки зрения Энн поступала неправильно, и я указывал ей на это. Я отрицаю намек мистера Бреннера, будто толкал ее на этот путь.
— Если бы ее борьба была направлена против вас, — сказал я, — удалось бы вам остаться на позиции клинической беспристрастности?
Мур долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Поймите же наконец: не всякий пациент хочет пройти курс психотерапии. Иные лелеют нанесенные им обиды и раны и мечтают расквитаться, нередко таким же способом: ты предал меня — я предам тебя. Ты соблазнил мою жену, я соблазню твою. Отомстить за преступление аналогичным образом не всегда представляется возможным, хотя бывает и такое. Традиционная психология учит, что это нездоровое явление, но обычный человек знает, что месть может принести душевную развязку, оказать терапевтическое воздействие. Проблема в том, что расплата требует психической платы — простите невольный каламбур. Мститель часто становится преследователем.
— Понимаю, о чем вы говорите, полковник, — сказал я, — но почему вы рассуждаете вообще или с чисто клинической точки зрения? Хотите дистанцироваться от трагедии? Уйти от малейшей личной ответственности?
Муру это не понравилось.
— Я отвергаю ваши намеки на то, что не смог помочь Кемпбелл и даже одобрял ее поведение.
— Можете отвергать, но кое-кто сильно подозревает вас именно в этом.
— Что вы хотите от... — Он пожал плечами. — Здесь, в Хадли, никогда не понимали и не ценили ни мою работу, ни Учебный центр, ни наши отношения с Энн Кемпбелл.
