недостаточно для счастья поменять масло, отрегулировать клапана и подтянуть тормоза.
Мы с Сент-Джоном говорили, Синтия что-то записывала, и вдруг посреди нашего вялотекущего собеседования у сержанта вырвалось:
— Послушайте, сэр, я понимаю, что я был последним, кто видел ее живой, а это кое-что значит, я понимаю; но если бы убил я, на кой хрен мне докладывать, что я нашел ее мертвой? Верно я говорю?
Резонно, но мне не это было нужно.
— Последним, кто видел капитана Кемпбелл живой, был тот, кто убил ее. Человек, который убил ее, был также первым, кто видел ее мертвой. Верно я говорю?
— Ага... да, сэр... Я хотел сказать...
— Сержант, не будете ли вы так любезны не забегать вперед. Я был бы весьма признателен. Договорились?
— Да, сэр.
Вмешалась мисс Сострадание:
— Сержант, я понимаю, вам было нелегко. Увидеть труп — душевная травма даже для старого солдата... Кстати, вы были в действующей армии?
— Да, мэм, во Вьетнаме. Горы трупов видел, но чтобы такое...
— Значит, увидев труп, вы как бы даже своим глазам не поверили. Правильно я вас поняла?
Сержант обрадованно закивал.
— Это тоже, я своим глазам не поверил. Я даже подумать не мог, что это она. Я, натурально, поначалу и не узнал ее, потому что... никогда... никогда не видел ее в таком виде... Господи Иисусе, да я никого в таком виде не видел, понимаете, была полная луна, я, натурально, увидел джип... вылезаю, значит, из своей тачки и вдруг вижу в стороне... лежит кто-то на стрельбище. Я — туда, подхожу поближе... Вижу, это женщина, я еще ближе — посмотреть, живая или мертвая...
— Вы не присели возле тела, не опустились на колени?
— Упаси Боже, мэм! Я бочком-бочком оттуда, влез в свою тачку и рванул к управлению.
— Как же вы убедились, что она мертвая?
— Мертвый он и есть мертвый. Уж отличу от живого.
— Когда вы покинули штаб?
— Примерно в четыре.
— И когда нашли труп?
— М-м... да минут через двадцать — тридцать.
— Вы останавливались у каких-нибудь караульных постов?
— У некоторых останавливался. Никто не видел, чтобы она проезжала. Тогда я подумал, что она первым делом двинула к последнему караулу. Поэтому я не стал все объезжать, а прямым ходом туда.
— Может быть, она притворялась нездоровой?
— Никак нет.
— Постарайтесь припомнить, сержант.
— М-м... Нет, не такой она человек. Может, это мне тоже приходило в голову, не помню. Помню только, что подумал — не заблудилась ли на территории. Ночью у нас заблудиться очень даже просто.
— Вы не думали, что, может быть, у нее поломка?
— Я подумал об этом, мэм.
— Значит, когда вы увидели ее, это не было полной для вас неожиданностью?
— Может, и не было. — Он выудил из кармана пачку сигарет и спросил у меня: — Ничего, если курну?
— Валяйте. Только выдоха не делайте.
Он улыбнулся, прикурил сигарету, жадно затянулся несколько раз, извинившись перед мисс Санхилл за то, что портит воздух. Единственное, о чем я, быть может, не жалею, вспоминая прежнюю армию, — это дешевые, по двадцать пять центов, сигареты и сизоватый дымок, нависавший над любой точкой в расположении воинской части, кроме оружейных складов и хранилищ горючего.
Я подождал, пока Сент-Джон, «Святой Иоанн», примет свою дозу никотина, потом спросил:
— Когда вы объезжали базу, разыскивая ее, вам приходило в голову слово «насилие»?
Он кивнул.
— Я никогда не видел капитана Кемпбелл, — продолжил я. — Она была симпатичная?
Он глянул на Синтию, затем на меня и ответил:
— Очень симпатичная.
— Как говорят, приманка на свиданку?
На мою приманку он не клюнул, только сказал:
