Ярдли застыл от изумления, пристально оглядел меня и хохотнул:
— Ах ты, сукин сын. — Потом обратился к Кенту: — Слышал?
Кент натянуто улыбнулся.
— И, пожалуйста, запомните: вы находитесь на территории военной базы, и я назначен ответственным за проведение следствия.
Кент вмешался, проявив запоздалую учтивость:
— Шеф Ярдли, позвольте представить вам мистера Бреннера и мисс Санхилл.
— Позволяю, — отозвался Ярдли. — Но не скажу, что я от этого в восторге.
Протяжный говор южного захолустья резал бы мне ухо и при более благоприятных обстоятельствах. Могу вообразить, как звучал для него мой бостонский говорок.
Ярдли обернулся к Синтии, притронулся к шляпе — живое воплощение южной учтивости.
— Мы, кажется, встречались, мэм?
Очевидно, он претендует на главную роль, подумал я и спросил:
— Не могли бы вы сказать, какое официальное дело привело вас сюда?
Ярдли снова оскалился: я забавлял его.
— Меня привело официальное дело узнать, как попало сюда все это барахло.
Вспомнив неглупое наставление Карла и желая поскорее избавиться от непрошеного гостя, я сказал:
— Родители погибшей попросили перевезти ее вещи сюда и позаботиться о них.
Он несколько секунд переваривал это известие, потом выдал:
— Неплохо придумал, парень. Уделал меня всухую.
— Спасибо. — Собственно говоря, Ярдли мне даже поправился. Питаю слабость к напыщенным дурням.
— Послушай, парень, что я тебе скажу, — продолжал Ярдли. — Ты даешь мне и экспертам округа доступ к этому барахлу, и мы квиты.
— Подумаю, когда закончат эксперты УРП.
— Ты не очень-то, парень!
— Что вы, я не очень.
— То-то. А может, сделаем так: мы подключимся к этому делу, а я даю тебе доступ в дом погибшей? Он сейчас заперт и под охраной.
— Меня ее дом не интересует. — Кроме цокольного этажа, подумал я. Этот фараон даже не подозревает, что у него на руках козырной туз.
— Ладно. У меня есть некоторые официальные документы...
Ярдли шел на уступки, но я возразил:
— Я их вытребую в законном порядке, если понадобится.
Ярдли обернулся к Кенту:
— Как цыган-лошадник торгуется. — Потом снова обратился ко мне: — У меня вот тут кое-что имеется. — Он постучал по голове, как по пустой бочке. — Никакими законами не вытребуешь.
— Вы знали погибшую?
— Я-то? Как не знать. А ты?
— Не имел удовольствия. — Это прозвучало двусмысленно.
— И старика ее знаю. Я тебе вот что скажу, парень... — Он начал раздражать меня своей фамильярностью. — Приходи в мою каптерку, мы там быстренько все уладим.
Помня, как я обманом затащил беднягу Далберта Элкинса в камеру, я произнес:
— Если мы и будем вести переговоры, то только в кабинете начальника военной полиции базы.
Полное название должности Кента, казалось, приободрило его.
— Документы, улики, анализы — тут надо всем сотрудничать.
Выбрав момент, заговорила Синтия:
— Шеф, я понимаю ваше недовольство нашими действиями, но не считайте это ущемлением ваших полномочий или личным оскорблением. Если бы жертвой оказался любой другой, мы попросили бы вас вместе осмотреть дом и обсудить план дальнейших шагов.
Ярдли надул губы — то ли обдумывая сказанное Синтией, то ли готовясь сказать: «Брехня».
— Мы тоже бываем встревожены, когда в городе задерживают военнослужащего за какую-нибудь небольшую провинность, которая местному подростку сходит с рук.
Если только этот местный подросток не чернокожий, чуть не вырвалось у меня.
— Поэтому я предлагаю, — продолжала Синтия с очаровательной убедительностью, — завтра же в
