— Хорошо, встреча переносится из-за плохой погоды?
— Переносится. — Она пошла к двери в ванную комнату, потом обернулась, спросила: — Ты с кем- нибудь встречаешься?
— Да, в семь — с полковником Фаулером, потом, около восьми, — с Муром.
— Забыла, что ты не любишь это выражение. В кого-нибудь влюблен?
— Нет. Пребываю в промежутке между двумя серьезными романами. После тебя никого не было, правда.
— Правильно, зачем усложнять?
— Незачем. Только вот майор — как его... Твой муж...
— Майор в прошлом.
— Это вдохновляет. Не хотелось бы, чтобы повторилась брюссельская сцена.
Синтия рассмеялась:
— Прости. Это было забавно.
— Тебе забавно. Ты под дулом его пистолета не стояла.
— Не стояла. Зато потом ты о нем целый год ничего не слышал. Правда, Пол, я тебе признательна. Постараюсь отблагодарить сегодня ночью, а там посмотрим, что получится.
— Ну что же, буду ждать.
— Я тоже, — сказала Синтия просто и, поколебавшись, добавила: — Ты измучился с... с этим убийством. Тебе нужна разрядка.
Она ушла в ванную, а я натянул вчерашние трусы и вчерашние носки и, одеваясь, думал о том, что жизнь — это цепочка больших и малых забот, малых — например, где найти свежее белье, и больших, вроде той, что только что вышла из комнаты. Как ты распорядишься жизнью, зависит от запасного выхода, если он есть, конечно.
Я проверил свой «глок» и подумал, не пора ли осесть. Мне больше не хотелось трахаться ради спортивного интереса. Все верно. Не знаю, какой получится у нас с Синтией предстоящая ночь, но это будет что-то настоящее. Хоть что-нибудь хорошее должно получиться из этой заварухи с Энн Кемпбелл.
Глава 21
Бетани-Хилл — такой же благословенный уголок в Форт-Хадли, как Шейкер-Хайтс в Огайо, хотя, естественно, он значительно меньше по размерам и не так хорошо ухожен. На площади порядка шестидесяти акров, покрытой дубом, буком, кленом и другим высокопородным деревом (показательно, что отсутствует скромная южная сосна), стоят три десятка внушительных кирпичных особняков в колониальном стиле. Построены они еще в 20-х и 30-х годах, когда офицеры слыли джентльменами, их было не много, и все они жили на территории части.
Времена меняются, офицерские штаты раздуты сверх всякой потребности в них, и возможности правительства обеспечить каждого офицера домом, конем и денщиком ограничены. Но высокие чины при желании по-прежнему получали там дома. Очевидно, полковник Фаулер считал, что солдат — он и есть солдат и должен находиться в расположении своей части. Миссис Фаулер, наверное, тоже предпочитала Форт-Хадли. Не то чтобы Мидленд был бастионом старого Юга с его определенным отношением к черным, нет — на город повлияла давняя близость к базе. Но Бетани-Хилл, который иногда называют полковничьим гетто, вероятно, удобнее в житейском плане, чем в подобных кварталах в городе.
Единственный недостаток Бетани-Хилл в том, что сравнительно недалеко от него располагаются стрельбища. Первое находилось милях в пяти к югу, и я догадывался, что во время ночных огневых занятий на Бетани-Хилл были слышны выстрелы. Но для старых служак пехотинцев стрельба все равно что колыбельная.
Из своей комнаты вышла Синтия. Она была в шелковой зеленой блузке и коричневой юбке.
— Ты хорошо сегодня выглядишь, — заметил я.
— Спасибо. Как долго нам придется лицезреть синюю форму?
— Считай ее обязательной на всю неделю. А все же макияж не скрывает темные круги у тебя под глазами. И глаза тоже покрасневшие.
— Мне бы отоспаться, и все пройдет. Тебе бы тоже попозже родиться.
— Ты, кажется, не в духе?
— Есть немного, прости... Не самые лучшие условия для того, чтобы возобновить нашу дружбу.
— Не самые, и все же мы немного приблизились к этому.
Дом полковника Фаулера представлял внушительное кирпичное строение со стандартными дверями и ставнями. У дома стояли фордовский полуфургон и джип «Чероки». Старшему офицерскому составу не обязательно иметь автомашины отечественного производства, хотя ничего плохого я в этом не вижу.
Мы припарковали «мустанг» на улице и пошли по дорожке к дому. В семь утра здесь, на холме, было прохладно, но косые лучи солнца обещали еще один жаркий день.
— Полковники, у которых достаточно заслуг и времени, чтобы стать генералами, болезненно реагируют на проблемы, мешающие их продвижению. Фаулер и Кент тоже к ним относятся, — сказал я.
— В каждой проблеме есть свои возможности.
— Да, но иногда проблема становится неразрешимой. У Кента, например, карьера кончилась.
Было ровно семь часов утра, я постучал в дом.
