— Возможно, Дрезден. Но ваших друзей здесь нет.
И тут раздался треск, настолько громкий, что встряхнуло всё здание. Элегантный, тёмный линкольн «таун кар» Барровилла въехал в комнатную дверь, выломав вместе с ней значительный кусок стены. Вурдалаков, прижимавших меня к полу, снесло обломками по сторонам, а мелкая пыль заполонила воздух.
Я сразу закашлял, но сумел разглядеть, что произошло. Машина въехала с противоположной стороны общежития, вломившись через комнату, в которой Барровилл сидел в засаде. Автомобиль пересёк прихожую, заехал бампером и передними колёсами в комнату Ирвина и заглох. Во внешней кирпичной стене здания в результате образовалась массивная прореха, через которую ярко светила луна.
Это привлекло всеобщее внимание. На мгновение в комнате все замерли, установилась мёртвая тишина. Вурдалак-шофёр по-прежнему сидел за рулём, только голова у него свободно болталась на переломленной шее.
— Ха, — хрипло закудахтал я. — Ха, ха. Хе, хе, ха, ха. Дебил.
Огромное тело запрыгнуло в отверстие в наружной стене и приземлилось в стоявшей напротив комнате, треска при этом было немногим меньше, чем от машины. Клянусь, если я снова услышу звуковой эффект, который использовали, когда Стив Остин[20] прыгал куда- нибудь, меня он не впечатлит. В той комнате не было света, и вновь прибывший выглядел массивной, грозной тенью.
Он треснул ладонью, имевшей размер с большой лоток для печенья, по полу и издал глубокий, гулкий рёв, ничего похожего я никогда не слышал, отдалённо это можно было сравнить с усиленным звуком от бас-гитары. Это была музыка. Возможно, её не изложишь в нотах, как и музыку грозы или либретто водного потока. Но, тем не менее, это была музыка.
Всевозрастающая энергия от этого импульса породила мощную, вибрирующую волну, ставшую видимой из-за пыли висевшей в воздухе. Потолок, пол, стены пели в унисон с мелодией и в такт с ритмом, ментальную атаку Барровилла смело, как замок из песка океанской волной. К глазам Конни начали возвращаться цвета с пустого и совершенно белого к ярко-синему, также глубокому и богатому, как ледниковое озеро, лицо тоже понемногу начало принимать человеческий облик. Неожиданно в воздухе пропало ощущение дикой паники, а через ещё одну бесконечную секунду, всё закончилось, ночь стала тихой и спокойной.
Срань.
Господня.
Я занимался магией десятилетиями, и поверьте мне, это действительно не очень отличается от всего остального в жизни. Когда имеешь дело с магией, быстро понимаешь, что гораздо легче разрушить, чем создать, гораздо труднее исправить, чем уничтожить. Бросьте камень в зеркально-гладкое озеро, и рябь пойдёт во все стороны. Создать волны с помощью магии, а не булыжника легче лёгкого.
Но если вы захотите сделать это озеро снова гладким, то обнаружите, что это чертовски сложный трюк.
Эта волна энергии не была нацелена на уничтожение кого-то или чего-то. Эта магия не просто разрушала атаку Барровилла.
Она делала водную гладь снова зеркальной.
Сила Реки в Плечах открыл глаза, от ярости горевшие, как угли во тьме — но он просто сидел, ничего не делая.
Все головорезы Барровилла замерли, лишь взгляды широко раскрытых глаз метались от Реки к боссу и обратно.
— Проваливай, Чак, — сказал я. — Он дает тебе шанс уйти. Воспользуйся им.
Вампир стоял среди обломков с совершенно пустым выражением лица. Секунды три он смотрел на Реку в Плечах — а потом я заметил за спиной бигфута какое-то движение.
Сначала когтистые руки стали хвататься за края дыры позади Реки в Плечах. Потом показались злобные, выпученные красные глаза. Чудовища, в общих чертах похожие на человека, влезали в комнату в полной тишине.
Вурдалаки.
Барровилл привёл с собой не только шестерых головорезов.
Он прихватил всю компанию.
Барровилл плюнул в сторону Реки, оскалил зубы и крикнул:
— Убить его!
Монстры пошли в атаку.
Все происходящее выглядело совершенно безумным. Человекообразные твари в комнате бросились вперёд, их лица и конечности изменялись, разрывая дешёвые костюмы, пока они принимали свой истинный облик. Всё больше вурдалаков лезло через отверстие в стене, словно скопище бегущих откуда-то в панике тараканов. Я не мог точно подсчитать количество врагов — слишком уж быстро те двигались. Но двадцать наверняка было. Двадцать кровожадных, плотоядных, сверхчеловечески сильных и выносливых хищников нахлынуло на Реку в Плечах сокрушающей волной. Он исчез под парой тонн голодных вурдалаков. Это не был честный бой.
Барровиллу надо было взять с собой побольше головорезов.
Раздался чудовищно низкий звук, который мог издать лишь обладатель по-настоящему объёмистых лёгких, и вурдалаки разлетелись от Реки в Плечах в разные стороны, словно пригоршня отвратительной шрапнели. Некоторых выбросило из здания. Другие врезались в стены с такой силой, что проломили гипсокартон. Один из них пролетел сквозь потолок, затем безвольно свалился обратно в комнату — только чтобы быть пойманным за шею одной из массивных рук Реки в Плечах. Пальцы бигфута сжались, сминая шею вурдалака, как мягкую глину, и послышался хруст. Вурдалак дёрнулся один раз, затем Река швырнул труп в ближайшую группу монстров.
Затем события начали развиваться с бешеной скоростью.
Стремительно двигаясь, Барровил схватил Конни и бросился к двери. Я отчаянно завертел головой, оглядываясь по сторонам, и заметил один из ножей, которые головорезы держали прежде, чем трансформировались. Мои руки и ноги были стянуты пластиковыми наручниками, и я едва чувствовал пальцы, но мне удалось поднять нож и перерезать путы на ногах. Потом я положил его на передний бампер Линкольна, наступил на него, удерживая на месте, и через несколько секунд мои руки тоже были свободны.
Звуки в общежитии были такие, словно одновременно транслировали на полной громкости реслинг и «Остров доктора Моро».[21] Вурдалаки орали. Река в Плечах громогласно рычал. Жутко перепуганные студенты вопили. Стены и пол снова и снова содрогались от ударов, когда бигфут расшвыривал монстров по сторонам, как мячи. Вурдалачья зелёно-коричневая, с гнилостным запахом кровь забрызгала стены и потолок, Река в Плечах, как бы ни был силён, не выигрывал «всухую». Когти и клыки вурдалаков впивались в него, нанося колотые и рваные раны, поэтому алая кровь тоже была повсюду.
Я попытался отбросить нескромные фантазии, одолевавшие меня, и направился к Ирвину. Хотя выглядел он по-прежнему ужасающе, но его дыхание уже стало глубоким и размеренным, а глаза открылись и попытались сфокусировать взгляд.
— Ирвин! — заорал я. — Ирвин! Где её сумочка?
— Гесучка? — пробормотал Ирвин.
— Сумочка Конни! Я должен помочь Конни! Где её сумочка?
В глазах Ирвина появился осмысленный взгляд.
— Конни?
— Ладно, сам разберусь, — я обыскал комнату и нашёл сумочку Конни. В ней лежала расчёска, щедро украшенная светлыми волосами.
Я очертил окружность на полу по пыли, обвязал волосы вокруг своего амулета-петаграммы и послал в круг импульс воли. Затем быстро создал отслеживающее заклинание, которое вообще-то было моим хлебом и маслом в моём детективном бизнесе. Когда я освободил магическую энергию, она помчалась вниз к найденным волосам Конни, а мой амулет резко откачнулся от вертикального положения замер на угле в
