— Что ты делаешь?!
— Не мешай. Я видел, что так приводил в чувство пациентов премудрый Абу иль Сена. Увы, следует отметить, что не у всех благодарность за спасение превышала меру оскорбления…
Знакомый голос. Кстати, если я его понимаю, значит, это тоже рыба? С ума сойти, рыбы разговаривают. А я их жарила, надо же…
Стоп. Жарила? Как я…
Додумать не получилось — в следующий момент я почувствовала, что по мне кто-то ползет. Оказалось, у меня есть глаза — потому что они моментально открылись, изучая этого ползающего. И голос. Точнее — визг. Он рванулся к потолку, едва глаза передали в мозг, что они такое увидали: у меня на груди сидела голова. Мужская. С усами! С лапками… Но фиг с ними, с лапками, другое важно: она вытянула губы трубочкой и явно собиралась целоваться!
— Пошла вон!!!
Голова подлетела, будто у нее прорезался вертолетный винт, но не удрала.
— Хвала Нейгэллаху и милости его, ты очнулась, дочь печали. Что, во имя змей Темного бога, с тобой произошло? Ты часто страдаешь подобными припадками?
— Да сам ты припадочный! Я тебя счас в порошок сотру, череп озабоченный!
— Озабо… — усато-лапчатая голова захлебнулась от возмущения. — Да поразит тебя Шергеллах за нечестивые мысли, о злонравное порождение пустыни!
Нет вы такое слышали?
— Я злонравная? А ну слезь с меня, тыква усатая!
— Да я только воздух тебе хотел вдохнуть! Для…
Не, видали доктора Хауса?
Я отогнала дикое видение, в котором голова на паучьих лапках пытается сделать мне дыхание по системе «рот в рот» — да ну, не может быть! А тогда что это было? я почему-то ничего не помню. И все- таки…
— Так я тебе и поверила!
— Дарья, не надо на него кидаться! — подсказал голос из-под потолка. А, Шер. Шер?!
Память вернулась, причем вся сразу. Как будто кто-то хорошенько потряс яблоню, и все яблоки попадали вниз, целясь именно в меня.
Плейер в парке. Незнакомый город. Ошейник на горле. Темный дом, медленно выпрямляющийся мне навстречу парень с котенком на руках… Ящер, черепахи в пустыне, кровь на моих руках… тихий голос, выдохнувший, что красота не сводится к мере веса…
Джано!
— Дарья! — голова заскакала на моей груди, снова привлекая к себе внимание. — Проклятье, ради тебя я осквернил себя использованием лекарских приемов, а ты снова?! Очнись! Оуууууу!
Клянусь, я ничего не делала — только посмотрела на него.
А он отлетел, как футбольный мяч. Причем мяч, который пнул кто-то неслабый, вроде Валуева.
— Ты… что? Ты вампир?!
Что за…я раскрыла рот, чтобы объяснить Дауду всю глубину его заблуждений, но руки остановили. Мои собственные. Они светились.
Это было как в том сне, про Джано-ребенка. Это он видел все так — словно вокруг каждого предмета дрожит и мерцает свой собственный ореол, то теплый и нежный, то колючий… Ауры. Они так называются, ауры. Кажется.
Как он сказал? Я перекину тебе форца… сейчас пойдет переброс… если получится, беги…
А следом набегали другие голоса, другие слова:
..а как же, нерожденные вампиры, они бывают. Поделится какой вампир со своим Даром, и…
..не все решаются. Опасно же…
..поделится…
Он поделился.
Ага. И что теперь делать?!
Я — вампир. И что мне теперь… в смысле, я что, кровьт должна пить или питаться энергией в чистом виде?
Бурл? — нерешительно вступило ошеломленное перспективами пузо. Ага, сама в шоке… Одори ёби, допрыгалась. Ну как же? Они же говорили — ритуал… они говорили, обязательно касание. Как же это?! Ведь все говорили, что так невозможно.
Да, видно, когда твой вампир — ботаник, законы ему не писаны. Захотел — и отдал.
Стоп. А что у него-то осталось? И как он теперь?
Дауд что-то говорил, но я не слушала. Я смотрела на свои руки, где мягко наливался алый жар, и лихорадочно вспоминала, что мне наговорил Джано, тогда, перед потерей сознания. Я должна была позвать кого-то на помощь… посидеть спокойно, не двигаясь… полчаса… Черт, сколько времени прошло? Я к тому, что где же помощь? Если не считать голову, которая наконец убралась с моего бюста.
Сомневаюсь, что я резво двигалась во время обморока, но помощи как-то не наблюдается.
— Дауд, сколько прошло времени?
Шпион прервал сердитое шипение на тему «Женщина — ошибка творения».
— Что?
— Сколько я валялась в обмороке?
— Примерно четки. Или чуть больше. Гости уже собираются.
Так. Я выдохнула. Потом подумаю, как это — быть вампиром. Потом разберемся, как у него получилось на расстоянии и без ритуала — поделиться… И совсем потом пойму, что там на самом деле собиралась сделать шпионская голова — фиг с ним, неважно. Сейчас, хакарл ауру в глотку, важно совсем другое: где все-таки мой вампир (очень не понравилось мне, что он
И где, к дьяволу, носит эту помощь?!
Так, без нервов. Сказано посидеть спокойно — посидим, что мне трудно? Подумаем заодно… Как вылезти отсюда? Что у нас в активе?
— Шер, а где остальные? Все нормально?
— Мы ушли сразу же. Санник к своему эфенди и Тагира с собой уволок под присмотр и защиту, рад остался у соседа на чердаке, наблюдать. А мы сюда…
Ага.
— А Левчик?
— Миу! — отозвалось из щели окошка. Хороший котик…Интересно, может, здесь и сторожки притаились?
— Мы и ящерку отпустили, и сторожкам постарались объяснить, что надо прятаться. И ловушек понаставили в доме.
— А Лаура? — я продолжала сидеть неподвижно, а в голове тоненько звенело ощущение- предчувствие, что это зря. Это ошибка, все напрасно, без толку…
Помощи не будет. По крайней мере, сейчас.
Это точно. Я и сама теперь не знаю.
Бл… блин! Нет, он серьезно? Вот так вот его бросить, самой удирать?
Б… б…. ботаник!
Счас, разбежалась!
Ох, как красиво полетела дверь! Грохнула о стенку коридора, веером пошли обломки, дико заорал перепуганный голос охранника…
В моих мечтах.
В реальности мы выбирались из камеры с шумом и грохотом змеи. То есть максимально тихо. С дверью получилось нехорошо, она нечаянно расплавилась, понятия не имею, как так вышло. Я только с петель ее снять собиралась. Теперь, если кто сюда явится, сразу поймет, что в камере меня нет.
