проявление терроризма. Однако правительственные чиновники квалифицировали его как серию убийств американских граждан, совершенных субъектом ливийского происхождения на почве личной неприязни.
Когда речь заходит о национальной безопасности и борьбе с международным терроризмом — то есть сферах, изначально от меня далеких, мне остается только уповать на то, что люди, которые занимаются этой работой, делают ее хорошо. Но временами я в глубине души позволяю себе в этом усомниться.
Я встал, надел пиджак и сказал Хэрри:
— Пикни мне на пейджер, если начальству вздумается устроить какое-нибудь совещание.
— Куда это ты собрался?
— Выполнять особо опасную миссию. Предупреждаю, что могу не вернуться.
— Если все-таки вернешься, купи мне булочку с польской сосиской, ладно? Только без горчицы.
— Сделаю все, что в моих силах.
С этими словами я быстро вышел из комнаты, бросив взгляд на Кейт, самозабвенно созерцавшую монитор своего компьютера.
Хотя мы живем в эру мобильной связи, на улице еще можно обнаружить обыкновенные телефоны- автоматы. Я направился к одной из телефонных будок, находившихся на Бродвее. Было тепло, но на небе уже собирались тучи.
Достав свой сотовый телефон, я извлек из недр его памяти номер мобильника Дика Кернса, но позвонил ему по телефону-автомату.
Дик Кернс, в прошлом мой коллега по Департаменту полиции Нью-Йорка, уволился из ОАС несколько месяцев назад и сейчас был вполне гражданским человеком, работавшим по контракту на федералов. В его обязанности входила проверка благонадежности тех или иных типов.
— Алло? — сказал он.
— Это Служба расследований Дика Кернса?
— Она самая.
— Полагаю, у моей жены есть любовник. Вы бы не могли за ней проследить?
— Кто это? Кори? Узнаю тебя, старая задница.
— Я думал, ты занимаешься выслеживанием неверных супругов.
— Ты ошибся, но ради тебя я готов сделать исключение.
— Слушай, ты в обеденный перерыв занят?
— Занят, как всегда. А в чем дело-то?
— А сейчас чем занимаешься?
— С тобой разговариваю. Ты где?
— На улице. За пределами Федерал-Плаза, двадцать шесть.
— У тебя что-то срочное?
— Срочное.
В трубке повисло молчание, потом Дик сказал:
— Я дома, в Куинсе. — И добавил: — Я сейчас вообще все больше дома работаю. Очень удобно. Советую тебе об этом подумать.
— Я не могу болтать с тобой все утро, Дик. Выбирайся побыстрее в Чайнатаун. Помнишь наше местечко?
— Ты имеешь в виду «Низкий потолок»?
— Совершенно верно. Рядом с вьетнамским рестораном «Фак Ю». — Я повесил трубку, нашел торговца сосисками и купил у него две булочки с польскими сосисками — одну без горчицы.
Потом я вернулся на Федерал-Плаза и поднялся в свой офис. Передав сосиски Хэрри, я вышел в кафе-бар и взял чашку черного кофе. На стене висели плакаты из серии «Их разыскивает ФБР» на английском и арабском языках. На одном из них красовался Усама бен Ладен — тот самый парень, который стоял за нападением на американский эсминец «Коул» и взрывами в американских посольствах в Кении и Танзании. За его голову была назначена награда в пять миллионов долларов, которую, однако, до сих пор никто не получил, что, признаться, меня несколько озадачивало. За пять миллионов баксов большинство людей сдали бы даже родную мать или своего лучшего друга.
Еще больше меня озадачивал тот факт, что упомянутый бен Ладен не взял на себя ответственности ни за одно из тех преступлений, в которых его обвиняли. На его след вышло ЦРУ, и мне оставалось только гадать, как оно добыло неопровержимые улики его причастности к этим терактам. Но дело, в общем, было в другом. С некоторых пор группы террористов и террористы-одиночки — кстати, об этом мы вчера говорили с Кейт — перестали брать на себя ответственность за совершенные теракты, и взрыв «Боинга-747» компании «Транс уорлд эйрлайнз» мог оказаться из разряда таких вот «анонимных» дел.
Я всмотрелся в лицо изображенного на плакате Усамы бен Ладена. Зловещего вида парень, ничего не скажешь. Впрочем, почти все ближневосточные джентльмены с плакатов ФБР — а их было никак не менее дюжины — выглядели устрашающе. Может, все дело в том, что на подобном плакате всякий будет выглядеть как закоренелый преступник? В таком-то окружении и контексте!
Я перевел взгляд на портрет своего старого врага — Асада Халила по прозвищу Лев. Из всех ближневосточных террористов он единственный выглядел вполне нормальным человеком; более того, имел весьма ухоженную и даже благообразную внешность. Однако стоило всмотреться в его глаза, как становилось понятно, что это за фрукт.
В нескольких строчках под фотографией мистера Халила сообщалось лишь, что он убил множество американцев и европейцев в разных странах, и предлагалась награда за его поимку — жалкий миллион долларов. Если учесть, что этот сукин сын едва не отправил на тот свет вашего покорного слугу, сумма показалась мне почти оскорбительной.
Я вернулся в офис, уселся за стол и включил компьютер. Зайдя в Интернет, я набрал в строке поиска: «Рейс № 800 „Транс уорлд эйрлайнз“».
Парни из Отдела собственной безопасности время от времени проверяют, какие сайты посещает тот или иной сотрудник, но если они и впрямь начали нас пасти, то уже знают, что меня интересует.
Сайтов, связанных с этой катастрофой, в Интернете было столько, что даже для поверхностного ознакомления с ними понадобилось бы не меньше недели. Поэтому я решил первым делом зайти на веб-сайт группы НИОР и около получаса просматривал всевозможные материалы, так или иначе связанные с теорией заговора.
Потом я просмотрел несколько других сайтов, а также прочитал множество статей из газет и журналов, проводивших журналистское расследование причин этой катастрофы. Статьи, опубликованные в первые полгода, поднимали множество вопросов, ответы на которые так и не были даны в более поздних публикациях.
Я почувствовал на себе взгляд Хэрри и поднял глаза.
— Будешь это есть? — осведомился он.
Я отдал Хэрри вторую сосиску, вышел из Интернета и выключил компьютер.
Надев пиджак, я сказал:
— Вот черт! Зачитался и не заметил, что опаздываю на курсы исламской культуры.
Хэрри рассмеялся.
Я направился в закуток, к Кейт. Она повернулась ко мне, предварительно закрыв текст, который перед этим читала. Вероятно, это было секретное сообщение, которое мне видеть не полагалось, а может, письмо от приятеля.
— Мне нужно кое с кем встретиться, — сказал я.
Большинство жен спросили бы с кем, но она лишь поинтересовалась:
— Надолго?
— Нет. Если будешь свободна, приходи перекусить в «Экко». В час дня.
Она улыбнулась.
— Ты назначаешь мне свидание? Тогда я позвоню и закажу столик.
Я не стал на виду у всех целовать ее в щеку, лишь коснулся плеча кончиками пальцев.
Выйдя из здания, я купил номер «Дейли ньюс» и направился в сторону Чайнатауна.
Копы и агенты ФБР часто назначают встречи в Чайнатауне. Почему? Потому что там проще всего выяснить, есть ли за вами слежка. Если, конечно, ее ведут не азиаты. К тому же там все дешево. Я не знаю,
