Помахав у нее перед носом своим удостоверением, я чрезвычайно вежливо произнес:
— Я детектив Кори из Федерального бюро расследований, мадам. И мне необходимо побеседовать с Лесли Розенталем.
— Могу ли я узнать, какое дело привело вас к нам?
— Официальное дело, мисс Корва. Больше я ничего сказать не могу.
— В настоящий момент он занят, но…
— Я, знаете ли, тоже занят, — веско, как всегда в подобных случаях, заявил я, — поэтому надолго его не задержу. Прошу вас, проводите меня.
Она согласно кивнула, повернулась и направилась в сторону лестницы. Я последовал за ней.
Поднимаясь вместе с ней по ступеням, я сказал:
— А у вас очень мило.
— Благодарю вас.
— И давно вы здесь работаете?
— Второе лето.
— А на зиму вы закрываетесь?
— Нет. Но после Дня труда наступает период затишья.
— Что в таком случае происходит с обслуживающим персоналом?
— Большинство увольняются. Они знают, что это неизбежно. Поэтому у нас много летних.
— Летних? Что вы хотите этим сказать?
— Хочу сказать, что многие нанимаются к нам на работу только на летний сезон. Среди них есть самые разные люди. Много местных. Даже учителя и студенты попадаются. Но есть и профессионалы, которые после Дня труда уезжают отсюда в теплые края.
— Понятно. Но эти самые летние к вам всегда возвращаются?
— Многие возвращаются. В сезон мы платим хорошие деньги. Кроме того, сотрудникам нравится проводить выходные у нас на пляже. — Она внимательно посмотрела на меня и спросила: — Вас привела сюда какая-нибудь проблема с нашим обслуживающим персоналом?
— Нет. Самая обыкновенная рутинная проверка.
Кстати, имейте в виду: если полицейский произносит слово «рутина», значит, дело серьезное.
Перед нами был широкий коридор, куда выходили двери номеров. От него отходил маленький коридорчик, заканчивавшийся дверью с надписью: «Только для обслуживающего персонала». Мисс Корва открыла эту дверь, и мы вошли в «предбанник» — небольшой офис, где четыре леди работали за компьютерами или разговаривали по телефону.
Мисс Корва подошла к другой двери, в противоположном конце комнаты, постучала, открыла ее и предложила мне войти.
В кабинете за большим столом расположился пожилой мужчина. Он был одет в рубашку с расстегнутым воротом, на шее у него болтался невероятно яркой расцветки галстук. Когда Розенталь поднялся с места и обошел вокруг стола, чтобы пожать мне руку, я увидел, что он высокого роста и очень худой. У него было умное интеллигентное лицо, но в глазах проступала легкая озабоченность.
Мисс Корва произнесла:
— Мистер Розенталь, это мистер Кори из ФБР.
Мы обменялись рукопожатиями, и я сказал:
— Спасибо, что согласились отвлечься от важных дел и встретиться со мной без предварительной договоренности.
— Нет проблем. — Хозяин кабинета повернулся к мисс Корва. — Спасибо, Сюзан. — Когда девушка вышла и прикрыла за собой дверь, он сказал: — Садитесь, прошу вас, мистер… мистер?..
— Меня зовут Джон Кори. — Свою визитную карточку я доставать не стал, но служебным удостоверением перед носом Розенталя помахал — чтобы настроить его на правильное восприятие действительности.
Я опустился на один из стоявших у стола стульев, а мистер Розенталь вернулся на свое место и устроился в большом глубоком кресле с подлокотниками.
— Итак, чем могу вам помочь, мистер Кори? — спросил он.
В академии ФБР агентов учат держать себя с законопослушными гражданами чрезвычайно вежливо, что, в общем, неплохо. Однако федералы должны быть одинаково вежливы и с преступниками, и со шпионами, и с иностранными террористами, а это мне совсем не по нутру. Но ФБР, как ни крути, необходимо поддерживать свой имидж. К тому же мистер Розенталь был добропорядочным гражданином и ни в чем, кроме отсутствия хорошего вкуса — я имею в виду его кошмарный галстук, — в настоящий момент не подозревался. Поэтому я — очень вежливо — сказал ему, что провожу доследование некоторых обстоятельств дела рейса номер 800.
Мои слова немного успокоили Розенталя, судя по всему, опасавшегося проблем, связанных с нелегальными иммигрантами. Поэтому он благосклонно кивнул: дескать, прошу, продолжайте, мистер Кори.
Я продолжил:
— Как вы знаете, сэр, в этом году отмечалась пятая годовщина катастрофы рейса номер восемьсот компании «Транс уорлд эйрлайнз». Она вызвала, как часто бывает в подобных случаях, новый всплеск интереса к этому делу, а также способствовала появлению в средствах массовой информации ряда новых материалов, посвященных той трагедии.
В ответ мистер Розенталь снова кивнул.
— Признаться, в последние дни я и сам не раз вспоминал об этой катастрофе.
— Не удивлен. — Краем глаза я оглядел владения Розенталя. Справа от входа на стене висел диплом Корнеллского университета в серебряной рамке. Там же помещались другие дипломы и почетные грамоты, полученные за всевозможные достижения в гостиничном бизнесе. Из огромного окна открывался вид на залив и новый корпус — двухэтажное здание, здорово смахивающее на мотель. Справа от него я заметил парковочную площадку. В это время дня, когда большинство гостей находились на пляже, она была почти пуста.
Осмотрев кабинет, я вновь обратился к его владельцу:
— Так вот чтобы пресечь разного рода кривотолки и нежелательные слухи, и понадобилось дополнительное расследование, которое я сейчас провожу. — Если честно, то, что я говорил, самому мне казалось абсолютным бредом, но мистер Розенталь в ответ на мои слова продолжал согласно кивать. — Полагаю, вы помните, что пять лет назад, семнадцатого июля 1996 года, то есть в день катастрофы, у вас в гостинице останавливались два потенциальных свидетеля.
— Как я мог об этом забыть? Скажите, вы нашли эту пару?
— Нет, сэр, не нашли.
— В ответ на это могу лишь сказать, что они здесь больше не появлялись. По крайней мере лично я их не видел, поскольку в противном случае сразу же позвонил бы вам.
— Не сомневаюсь. Надеюсь, у вас есть соответствующие контактные телефоны и имена агентов?
— Нет… но как позвонить в ФБР, я знаю.
— Очень хорошо. — Помолчав, я добавил: — Прежде чем приступить к выполнению задания, я прочитал рапорты агентов, которые в свое время работали с этим делом, и у меня возникло несколько вопросов, на которые я хотел бы попросить вас ответить.
— Не имею возражений.
Пока что мистер Розенталь казался мне весьма покладистым парнем, полным желания сотрудничать с властями — пусть даже и в моем лице.
— Скажите, тот служащий, который регистрировал упомянутого потенциального свидетеля, все еще работает у вас?
— Нет. Он уволился вскоре после катастрофы.
— Ясно. Как его звали?
— Кристофер Брок.
— Вы не знаете, где его можно найти?
