Капитан Стейн был старшим офицером ОАС, представлявшим Департамент полиции Нью-Йорка. Он отвечал за всех копов, находившихся на действительной службе, в то время как Джек Кениг курировал федеральных агентов, в том числе мою Кейт. Я же, как агент, работающий по контракту, находился как бы на нейтральной территории, поэтому подчинялся то Стейну, то Кенигу, а то и обоим.
— А почему, скажи на милость, Стейн передал это через тебя?
— Откуда мне знать? Может быть, он отчаялся до тебя дозвониться?
— Он мог послать мне сообщение по электронной почте или по факсу. В конце концов, он мог оставить его на автоответчике моего телефона. Кроме того, у меня есть пейджер.
— Быть может, ему захотелось побеседовать с тобой именно по той причине, что мобильник и пейджер у тебя весь день были выключены, а это, как ты знаешь, является нарушением правил нашего учреждения.
— Да, я отключал и мобильник, и пейджер. Но я сильно сомневаюсь, что он хочет поговорить со мной об этом.
— Я тоже сомневаюсь.
— Думаешь, он что-то почуял?
— Думаю, они оба что-то почуяли. Причем не только на твой, но и на мой счет, — ответила Кейт. — Джек тоже назначил мне встречу завтра в девять часов утра.
Я не хотел слишком уж паниковать по этому поводу, хотя и понимал, что совпадения такого рода маловероятны.
— Что у нас на обед? — спросил я.
— Хлеб и вода. Привыкай, парень.
— Давай куда-нибудь съездим и пообедаем?
— Нет настроения.
— Тогда давай закажем обед на дом, — предложил я. — Что-нибудь китайское? Или, быть может, пиццу?
— Ничего я не хочу.
— А что у нас в холодильнике?
— Пустынные просторы Антарктики.
— Может, ты хочешь выпить?
— Я уже открыла бутылку белого сухого.
— Отлично. — Я прошел на кухню и обнаружил в холодильнике полбутылки белого вина и банку содовой. Наполнив бокал Кейт вином, я налил себе виски с содовой.
Вот вам, пожалуйста, и конец игры. Между тем после мемориальной службы прошло не более сорока восьми часов. Надо будет не забыть поздравить с такой оперативностью Лайэма Гриффита, предварительно врезав ему ботинком по яйцам.
Вернувшись в гостиную, я передал Кейт бокал с вином, и мы чокнулись.
— За нас, — сказал я. — Начало по крайней мере было хорошее.
Задумчиво потягивая вино, Кейт сказала:
— Надо хоть как-то свести воедино наши истории и придать им невинный вид.
— Это нетрудно, — сказал я, придвигая поближе к Кейт свое любимое кожаное кресло. — Главное — говорить правду. Незначительное превышение полномочий, к примеру, не преступление, а вот лжесвидетельство под присягой — это уже серьезно. Ты и представить себе не можешь, сколько в тюрьмах людей, которые солгали под присягой даже не о преступлениях, а о незначительных правонарушениях. Вспомни девиз ЦРУ — «Правда сделает тебя свободным».
— Я могу потерять работу.
— Ты не сделала ничего дурного.
— Разве? Пять лет назад меня уже предупреждали, чтобы я не совала нос в это дело.
— Ха, пять лет! Ты могла и забыть. Гриффит сделал мне аналогичное предупреждение всего сорок восемь часов назад.
— Но ведь он не твой босс!
— Замечание по существу, не спорю. Тем не менее никакого крутого разбирательства не будет. Это будет обыкновенная жвачка, они станут нас вразумлять, расскажут нам, как важно заниматься своим делом и не совать нос в чужие дела. В крайнем случае мы получим прямой приказ не лезть во все это. Уверяю тебя — шума не будет. Хотя бы потому, что никому не захочется привлекать к этому повышенное внимание. Я знаю, как делаются такие вещи; главное — не дать поймать себя на лжи. Все остальное ничем нам не грозит.
Кейт согласно кивнула:
— Ты прав… но и моей карьере все это не поспособствует.
— Как не способствует ей и то, что ты вышла замуж за обыкновенного копа.
— Все шутишь? Между тем в ФБР служил мой отец, и я всегда мечтала сделать карьеру в этом ведомстве.
— Но как же быть с истиной, справедливостью и патриотизмом? Когда ты впервые перешла ту тонкую грань, которая отделяет правила и принципы твоей конторы от простой человеческой правды, ты ведь сразу почувствовала, что ступила на скользкую дорожку, не так ли? Неужели ты не догадывалась, куда это может тебя завести?
Кейт допила вино и сказала:
— Прости. Прости меня за то, что втянула тебя во все это.
— Тебе не за что извиняться. Два последних дня показали мне, что такое жить на полную катушку. И завтра ничего плохого не случится. И знаешь почему? Потому что им есть что скрывать. Они заволновались. И именно по этой причине они ни тебе, ни мне ничего не сделают. Поэтому не паникуй и отвечай на все вопросы спокойно, рассудительно, а главное — правдиво.
Кейт кивнула и впервые за весь вечер улыбнулась. Посмотрев в потолок, она сказала:
— Слава Богу, пожилые мужчины знают, что и как происходит в этом мире.
— Благодарю за комплимент.
— После твоих слов я почувствовала себя гораздо лучше. Теперь я точно знаю, что завтра не произойдет ничего дурного.
— Более того, — сказал я. — Завтра может произойти кое-что хорошее.
— Например?
— Ну, я точно не знаю. Но могу предположить, что завтра нам могут неожиданно предоставить отпуск. Как ты думаешь, путешествие за границу поможет укреплению нашей семьи?
— Это было бы здорово! Я хотела бы поехать в Париж. А ты куда отправишься?
К миссис Кори вернулось чувство юмора. Это был хороший признак.
— Мне бы хотелось посетить место, где производят виски фирмы «Девар». Я пришлю тебе оттуда открытку.
Кейт поднялась с места, подошла и села ко мне на колени. Обняв меня за шею своими тонкими, но сильными руками, она сказала:
— Не важно, что случится завтра. Главное — нас двое, а вдвоем мы справимся с любыми трудностями. До встречи с тобой я чувствовала себя такой одинокой…
— Ты не одинока, будь уверена. — Как только я это сказал, у меня появилось тревожное чувство, что, будь я мистером Джеком Кенигом, я бы знал, как сладить с мистером и миссис Кори.
Глава 27
Капитан Дэвид Стейн не заставил себя ждать, и ровно в девять утра я уже входил в его офис.
При моем появлении он не поднялся со своего кресла; правда, он вообще вставал только в том случае, если в его кабинет входил комиссар полиции или какой-нибудь другой чиновник еще более высокого ранга.
