Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров

1300 г.; если только они не оставались при царе Хетуме целый год, что маловероятно, они, должно быть, вернулись с Амори Тирским в ноябре и были посланы, с учетом их опыта, к армянскому царю, чтобы вернее получать сведения о передвижениях монгольских войск.[318]

Таким образом, надо понимать, что христианские силы под командованием Амори Тирского и великих магистров орденов рассчитывали на следующее: высадившись в декабре 1300 г. в Тортосе, они смогут соединиться с Газа-ном под Алеппо, через который почти неизбежно должны были пройти монголы, идущие в Сирию из Месопотамии. Они оставались на материке двадцать пять дней; они грабили города и деревни, нападали на мирное население и брали многочисленных пленных, которых перепродавали на кипрских рынках в качестве рабов. Потом, как пишет Тирский Тамплиер, «когда они узрели, что татары слишком запаздывают с приходом, а сарацины собрали много народу, дабы отправиться за ними в погоню, они вернулись на означенный остров Тортосу».[319] Они стали ждать на островке, полагая, что дело в обычной задержке. Но в феврале 1301 г. царь Хетум получил сообщение, что Газан не придет. Уведомленные в свою очередь, франки Руада собрали совет и решили эвакуировать основные силы своих войск, расположенных там. Рыцари Амори Тирского и госпитальеры в конце марта или в начале апреля вернулись на Кипр. На месте остался контингент тамплиеров, переданный под ответственность маршала ордена Бартелеми де Кинси (Сhinsi или Quinsy).

Однако значит ли это, что оккупация и защита Руада становились исключительно задачей тамплиеров? По видимости — да, фактически — нет.

В самом деле, вернувшись в 1300 год, можно констатировать: высадка на Руаде в ноябре была завершением операции, готовившейся в течение этого года всеми христианскими силами, базирующимися на Кипре, в надежде наконец осуществить все планы, связанные с монгольским союзом. Указания на эту мобилизацию христиан, если не доказательства ее, содержатся в некотором количестве документов 1299- 1300 годов.

С середины 1299 года госпитальеры Кипра просили Гильома де Вилларе, своего великого магистра, прибыть на остров, чтобы провести капитул; им несомненно казалось, что ситуация предоставляет достаточно богатые возможности, чтобы присутствие великого магистра на месте считать необходимым.[320] Не отставали и госпитальеры Запада, судя по письму одного брата из Нанта, датированному 4 мая 1300 г.: «Наш магистр приказал и повелел нам, дабы мы были готовы отправиться с ним в сию переправу в августе месяце, мы же приказали нашим подчиненным, каковые должны отправиться с нами». И он добавляет фразу, больше говорящую о состоянии духа «в тылу», чем многие привычные рассуждения историков о так называемом упадке крестоносного движения: «И знайте, сир, что весьма многие из нас были рады сему приказу».[321]

Гильом де Вилларе решил приехать и высадился на Кипре в конце октября 1300 года. 5 ноября в Лимасоле он собрал генеральный капитул ордена, где было принято несколько новых статутов. Один из них особенно интересен, потому что ясно указывает: орден Госпиталя намечалось перебазировать обратно в Сирию.

Установлено, что, пока магистр и монастырь будут в королевстве Кипрском, генеральный капитул собираться будет в Лимезоне [Лимасоле]. Если же магистр и монастырь отправятся в Сирию, пусть магистр держит совет с монастырем либо с большей его частью относительно места, где должен будет собираться генеральный капитул.[322]

Можно пойти и дальше, сославшись на показание одного кипрского тамплиера, допрошенного в 1308 г. во время процесса. В самом деле, Жан де Сен-Жорж заявил, что был принят в орден на Троицу 1300 г. (т.е. 28 мая) In Suro in Domo dicti ordinis в присутствии Бар-телеми де Кинси, маршала ордена. Франческо Томмази идентифицирует In Suro как «в Тире». Издательница материалов процесса на Кипре в английском переводе Энн Гилмор-Брайсон отвергает эту идентификацию и предлагает населенный пункт в Бургундии под названием Сивре (Sivre, или Sivrey), предполагая, следовательно, что маршал ордена тогда находился во Франции. Пьер-Венсан Клавери, полагая, что в то время такое было совершенно невероятно, потому что полным ходом шли приготовления к совместной акции с монголами, принимает гипотезу, что дело было в Тире. Однако можно полагать: именно потому, что осенью-зимой 1300 г. готовилась крупная операция совместно с монголами, не исключено, что маршала могли отправить на Запад, чтобы он поторопил тамошние власти с набором новых бойцов.

В таком случае Бартелеми де Кинси 28 мая был в Бургундии, а ведь известно, что генеральный капитул всей провинции Франции собирался в Париже 29 июня (на день Петра и Павла). Известно, что в связи с этим на Восток отправлялись сотни бойцов. Таким образом, маршал вполне успевал вернуться на Кипр к концу лета.[323]

Вот другой документ, несомненно менее однозначный, но, как я считаю, показательный. 25 февраля 1300 г. командор ордена Храма (командор земли, или великий командор, или просто командор Фамагусты?) зафрахтовал (нанял) генуэзский неф, укомплектованный экипажем из 55 человек, за 3000 сарацинских безантов. Наняв его на период с марта по середину июля, тамплиеры получали возможность «покидать порт Фамагусту и направляться в порты Сирии, в места, указанные ниже, сиречь в Тортосу, Триполи, Тир и Акру. В сих местах тебе будет позволено, тебе и означенному дому, через посредство шлюпок погружать на неф и выгружать с оного коней и любой груз, находящийся на нефе, по твоей воле либо воле оного дома прибывая в означенные места и отбывая из них».

Обычная торговая операция? Не думаю, потому что, с одной стороны, в тексте об этом нет ни слова, с другой — в ситуации 1300 года, если учесть недвусмысленную позицию великого магистра в отношении торговли с неверными (позицию, которая активно проявится через несколько лет в проекте крестового похода, который будет передан Клименту V), это представляется невозможным. Может быть, судно намеревались использовать для проведения рейдов на побережья? Ведь предполагалось выгружать коней! Если так, это бы означало, что уже в конце февраля, когда стало известно об уходе Газана, в расчете на его возвращение в ноябре готовили экспедицию, которая в конечном счете состоится в июле 1300 года.[324] Кстати, 19 апреля магистр провинции Арагон-Каталония Беренгер де Кардона писал из Сарагосы Педро де Сан-Хусто, командору Корбинса:

Мы получили письма от сеньора заморского магистра [Жака де Моле], требующие от нас переправиться в сем году на Землю [на Кипр], поелику татары завоевали Землю и нужно помочь монастырю Храма […]. Желая полностью выполнить свой долг, мы просим Вас любезно сообщить о вашей доброй воле и собрать все деньги, какие у Вас есть…[325]

Упомянутые письма великого магистра должны были датироваться концом февраля или началом марта. Беренгер де Кардона действительно летом 1300 г. поехал на Кипр и провел несколько недель зимой 1300-1301 гг. на Руаде. Есть интересные, нотариально заверенные документы о фрахтовке каталонского нефа, которую он совершил в Фамагусте для возвращения в Барселону в обществе другого каталонского тамплиера, Беренгера Гвамира.[326]

Наконец, 27 апреля 1300 г. Руджеро ди Лориа, талантливый адмирал флота Хайме II Арагонского, ставший после того, как последний подписал мир с Карлом II Анжуйским (направленный против короля Сицилии Федерико III, родного сына Хайме II!), адмиралом анжуйского флота Неаполя, пишет своему прежнему (и в малой степени нынешнему) патрону, сообщая об инициативах орденов Храма и Госпиталя, которые уже два года собирают в Неаполитанском королевстве и переправляют за море всё, что необходимо в связи с выступлением татар против сарацин в Святой земле. [327]

Таким образом, длительное нахождение тамплиеров на Руаде с апреля 1301 г. объясняется не капризом; это не было случайной авантюрой, лишенной будущего. Кипрские рыцари под началом Амори Тирского, королевского брата и коннетабля Иерусалимского королевства, и госпитальеры не покинули их. Начиная с ноября предыдущего года всё решалось и делалось сообща. То же было и в марте 1301 г.: одной группе, в данном случае — тамплиерам, поручили контролировать, удерживать для всех этот христианский плацдарм в ожидании близкого вторжения монголов и в надежде, что на сей раз оно все-таки произойдет. В любом случае островок был слишком маленьким и слишком бедным, чтобы держать там долгие месяцы слишком значительный гарнизон.