орденской верхушки вызывали все новые трещины в отношениях как внутри ордена, так и между орденом и населением.
Все эти аспекты проявились во внутреннем кризисе ордена в 1437–1440 гг. Магистр Германии Эберхард фон Зейнсхейм поставил под сомнение состоятельность магистра Пауля фон Русдорфа (1422–1441) как руководителя ордена: жалуясь, что руководство ордена ставит провинцию Германия во все более маргинальное положение, он потребовал от Русдорфа вернуться к обычаю, который, по его словам (статуты 1329 г., на которые он опирался, утрачены), давал магистру Германии широкие полномочия. Первый тревожный звонок.
В следующем, 1438 г. Русдорф назначил магистром Ливонии одного из своих сторонников, Генриха фон Нотлебена, рейнландца, навязав его вопреки мнению большинства братьев Ливонии, «северян». Это большинство апеллировало к генеральному капитулу ордена и объединилось с магистром Германии 29 июля 1439 г. Тогда же против орденского руководства восстали три командорства Восточной Пруссии, в том числе Кенигсбергское, потребовав реформ: возвращение к уставу и статутам в отношении дисциплины, наказаний, комплектования; избрание великого магистра капитулом, представляющим все языки; непредвзятость визитеров, этих контролеров, направляемых магистром в командорства. В целом это означало бы переход от подобия авторитарной монархии к аристократической республике.
Русдорф преодолел кризис, внеся раскол в ряды противников. 5 мая 1440 г. на ландтаге (собрании, представляющем разные — общественные — сословия Пруссии) он сделал некоторые уступки городам в отношении налога, а решение внутренних проблем ордена было отложено. Без объединения всех недовольных ничто не могло измениться.
Союз между «реформаторами» ордена, земельной аристократией и городским бюргерством начал складываться именно в 1440 г. Аристократия даже сумела представить себя выразительницей чаяний свободного крестьянства. Чтобы понять такой ход событий, надо рассмотреть экономическое и социальное развитие ордена в XV в.
Пруссия, конечно, по-прежнему производила и экспортировала зерно, но — следствие кризиса — с меньшей прибылью: цены на зерно застыли на одном уровне, в то время как стоимость его производства росла, потому что цены на ремесленные изделия повышались и рабочая сила, которой становилось все меньше, стоила все дороже. Через такое веком раньше прошла Западная Европа. Политика, которую стал проводить орден, чтобы компенсировать это сокращение доходов и сохранить прибыли на достаточном уровне, восстановила против него производителей и торговцев.
Орден и земельная аристократия могли договориться об уменьшении стоимости труда за счет замораживания заработной платы, всеобщего распространения подневольного труда и прикрепления работников, которых стало мало, к земле. О методах, применяемых при внедрении этого нового серважа, можно судить по такому распоряжению 1494 г.: любого беглого серва в случае поимки прибивать за ухо к позорному столбу; ему будет дан нож, чтобы он мог освободиться![891] Но союз не возник, потому что орден захотел один пользоваться выгодами от этих принудительных мер против крестьян. В самом деле, орден поставил под сомнение аграрную систему
Однако самое решительное сопротивление оказали города и особенно Данциг и Торн, которые сразу после Танненберга уже были готовы признать суверенитет Польши. Кровавое подавление восстания в Данциге с казнью четырех горожан 7 апреля 1411 г. сделало пропасть еще глубже[893]. Города хотели мира с Польшей и требовали уважения к городским вольностям. Действительно, орден вмешивался в городские дела на всех уровнях — выбора муниципалитетов, городских финансов, планов градостроительства (орден владел землями и домами и умел навязывать свою точку зрения). В качестве сеньора он добивался соблюдения своей монополии на мельницы и вывоз товаров. И ни одно дело в суде не заканчивалось успехом!
Аристократы, свободные крестьяне и бюргеры были отстранены от власти; они чувствовали себя несправедливо оттесненными и обиженными, хотя гордились своей исторической ролью. Орден, напоминали они, под стенами Акры был основан купцами; это они в качестве братьев добились завоевания и колонизации Пруссии. Орден, забыв собственную историю, склонный в любой критике видеть мятеж, низводил жалобщиков в разряд завоеванных подданных. «Они говорят, что завоевали нас мечом», — гласит «Данцигская хроника»[894]. Разве в 1450 г. один адвокат ордена не сказал мятежным подданным, составившим коалицию, «что они все язычники и что их покорили мечом»?[895]
В принципе, у аристократии и бюргерства в качестве трибуны был ландтаг. Развитие представительных собраний стало в конце средних веков феноменом, общим для всей Европы, потому что монарх, прибегающий к введению подати, должен был «вступить в диалог» со страной[896]. Но сбор ландтага, его периодичность, повестка дня зависели от ордена. Поэтому оппозиция нашла другие способы согласовывать свои действия — кстати, не обязательно для борьбы с орденом.
С 1370 г. шесть прусских городов — членов Ганзы совещались между собой ради защиты своих интересов. Крупным собственникам возможность встречаться для обсуждения местных дел давали доманиальные суды, а поскольку эти суды осуществляли правосудие в мирное время, на них собирались
Кризис 1437–1440 гг. способствовал оформлению всех видов оппозиции. Поскольку попытки провести реформу в ландтаге провалились, то уже за его пределами образовалась революционная организация «Прусский союз» (
Верхушка ордена отказалась прибегать к репрессиям, и магистр Пауль фон Русдорф был вынужден 6 декабря 1440 г. подать в отставку. Ему на смену пришел Конрад фон Эрлихсхаузен, попытавшийся любыми средствами расколоть «Прусский союз». Ничего не вышло: под влиянием «Союза» ландтаг в Эльбинге принял 20 апреля 1450 г. список из 61 наказа. Тогда магистр потребовал от папы и императора роспуска «Прусского союза», мотивируя это тем, что Тевтонский орден как монашеский может нести ответственность только перед папой, а не перед своими подданными. «Союз» не отступил. 4 февраля 1454 г. он начал революционные действия: в Торне жители захватили в плен маршала и двух командоров; в Пруссии «Союз» занял крепости и изгнал из них многих агентов ордена. Наконец 15 апреля 1454 г. «Прусский союз» заключил соглашение с Польшей, утвержденное ландтагом: он предложил польскому королю Казимиру IV власть над Пруссией в обмен на признание привилегий и автономии сословий. Бюргерство и аристократию при короле должен был представлять совет из семи человек[898]. Это обращение к Польше вызвало, разумеется, интервенцию с ее стороны. Так началась Тринадцатилетняя война.
Тевтонский орден — вассал Польши[899]
Бедствие вновь сплотило Тевтонский орден. Магистр Германии, например, пришел на помощь Пруссии. Орден по-прежнему оставался могущественным, сеть его крепостей — прочной, его воины —
