— Виновата, сэр! Больше не повторится. Это все Келпи!
Баюн извивался в путах, но только выбился из сил. МакГонагалл опустила руку и взглянула на него. Ее губы тронула насмешка:
— Бесполезно. Таким оружием сковывают высших иерархов тьмы.
— Расщедрились, — пропыхтел рысь, — на одного зверя!
— Ты был заявлен как красный уровень. Я ждала всего, что угодно.
— Откуда вам вообще про меня известно?!
— Это секретная информация. — Но ведьма отвела глаза, и Баюн понял, что она сама не знает.
— Женщина-кошка, это Келпи, как слышно? — ожило кольцо.
— Слышу хорошо! — обрадовалась МакГонагалл. — Что там?
— Я все сделал. Не двигайся с места, открываю.
— Вот пре... — Ведьма осеклась и побледнела. Ее другое кольцо наливалось желтым, быстро темневшим до оранжевого. Баюн навострил уши. Стук копыт!
— На помощь! — завопил он изо всех сил. — Убивают! Пожар!
Он знал, что крики «Пожар!» всегда созывают людей, даже тех, кто не пришел на крик «Убивают!». Хотя кричать о пожаре среди заснеженного леса было несколько и неуместно. Путы не давали двигать лапами, но Баюн мог перекатываться, что и сделал, стараясь оказаться от МакГонагалл как можно дальше.
Копыта приближались. Теперь их слышала и ведьма. В ее глазах метался испуг. Она стискивала чародейский прутик так, что побелели костяшки.
— Стоять, именем Господа! — раздался возглас.
Баюн истерически засмеялся. Он уже не фыркал, а хохотал с подвываниями. Аламаннский! Теперь жди Скимена — съест как пить дать! Кто это так, интересно, шутит над ним, Баюном, в божественных садах?
На прогалину ворвались всадники. Их сюрко и попоны коней были черными с белым крестом. Баюн сразу же узнал этот символ и не мог поверить глазам.
— Не приближайтесь! — Ведьма вертелась, окруженная, наставляя свое оружие то на одного всадника, то на другого.
— Взять ее, — приказал предводитель и вытащил меч. МакГонагалл развернулась к нему, набрала воздуха для заклятия, но сзади свистнули арканы и спутали ее, как дикую лошадь. Чародейский прутик отлетел в снег. Главный рыцарь спрыгнул с коня, схватил обезоруженную ведьму за руку и сдернул ее кольца и браслет.
— Лазутчица! Что вынюхивала, слуга дьявола?
— They will find me! You'll regret this, you insane fanatics!
— Что она говорит? — спросил рыцарь у остальных. Те развели руками: авалонского никто не знал.
— Она говорит, что ее найдут, и вы пожалеете, — перевел Баюн. — Меня может кто-нибудь освободить? Пожалуйста?
— Говорящее животное! Кому ты служишь и веришь ли ты в Бога?
— Верю, верю, — устало сказал рысь. — Служу царю, то есть наместнику, Финисту, или Финстеру, или Фениксу, или как его называют в ваших краях. Хотя предпочел бы не служить. Спасибо, что пришли на помощь.
— Русич? — Рыцарь откинул забрало. — Вот так встреча. Тебя как звать?
— Баюн, — ответил рысь, пораженный. Его собеседник перешел на чистейший язык Тридевятого.
— А я Алекс. Но вообще — Алеша. Ты как попал сюда?
— Долго рассказывать. Это Аламаннское королевство?
— Нет, Ливское. Анклав наш.
Далековато. Север, и с Тридевятым царством не граничит.
— Вас не может быть, — сказал Баюн. — Аламаннский Орден Светоносцев уже лет пятьсот как не существует.
— По книжкам — не существует. Ну да в книжках многое можно понаписать. Арнульф Живописец запрещал нас, было дело. Мы ушли на дно, затаились, переждали. Сейчас опять возвращаемся. Нам приказ — держаться настороже, чужестранцев не пропускать. Но раз уж ты русич...
Рыцарь присел подле Баюна, вытащил у себя из-под ворота белый крест на цепочке, зажал в кулаке и указательным пальцем провел от головы до хвоста рыся. Тотчас его путы пропали.
— «Помогать» — первое слово нашего девиза, — сказал Алекс-Алеша. Видно было, что он слишком привык говорить на аламаннском, потому что то и дело на него сбивался. — Можешь поехать с нашими, герр... добрый молодец Баюн. Я скажу магистру, что ты помог поймать опасную ведьму. Столько лет родной речи не слыхал!
Баюн колебался. Аламаннский Орден с Тридевятым царством был в непростых отношениях. Случались и битвы — ну, не войны, а так, стычки. Соседи друг друга всегда терпеть не могут. Но потом светоносцы расширили свои владения на север, сцепились там с очередными, по их мнению, еретиками, и к русичам интерес потеряли. Потом царь Гвидон Страшный на них самих в поход пошел и потрепал изрядно. Еще через полвека они просто исчезли, по слухам — еретики те объединились и всех рыцарей вырезали. Выходит, не всех.
— Алеша, — спросил Баюн, пока рыцари скакали в замок Вечной Девы, — как же тебя угораздило?
— Да гонения все... Я к Ивану-Царевичу на сборища ходил, и книги печатные были у меня. Я поповский сын, грамоте ученый. Молитвы такие знаю, чтобы нечисть отгонять, чтобы ложь развеивать и вора наказывать. Вот за последние две, наверное, и осерчали на меня. А потом стал я читать про Орден, как они в своих землях законы устанавливают. И знаешь, Баюн, законы-то неплохие, если в дурные руки не попадают. Своего поддержи, чужака не тронь, но если чужак твой дом не уважает — на место его поставь. Про то берендеи прознали, царю донесли. Бился я, бился в судах, что Уложения 171 не нарушал. Ничего не добился, плюнул, тайком сбежал, пока хуже не стало. Вот до сам знаешь чего, я слыхал, все мы жили в мире. Хоть и во тьме. Как так у них получалось?
Не утерплю, наверное, однажды, подумал Баюн. Столько вопросов у людей, а Волх их всех собою объясняет.
— Орден я быстро нашел, — продолжал попович Алеша, — они меня приняли. На низших ступенях чужеземцев много. Высоко мне не подняться, да я и не хочу. Гордыня — грех.
— А правда, что в королевствах до сих пор верят как-то не по-нашему?
— Ну как не по-нашему? Бог один у нас, если мы не еретики и не идолопоклонники. Народоводители разные, это верно. Но они же братья. Им грустно смотреть, как мы друг друга режем, потому что крестимся по-разному. Хотя это больше сыновей их страшных вина...
Баюн ошарашенно уставился на светоносца.
— Что? Да, я про демонов знаю. Не такой уж и большой секрет. Ищущему откроется. Магистр может в особый сон впадать наяву и с батюшкой Скименом так общаться. А ты сам кем будешь, Баюн?
— Советник я, — ответил рысь, — как бы. Финист меня при себе держал за... за особые заслуги.
— Ах вот оно что... — задумчиво сказал Алеша, — ведьма тебя, значит, в полон взяла. Выкуп назначали, или нет еще?
— Да не сказать, чтобы полон. Они меня к себе заманить хотели. Яга вмешалась, колдунье и пришлось удирать.
— Ты, наверное, тайну государеву знаешь. Или еще что. Это же риск огромный. Войну за такое смело объявить можно.
— Не знаю я тайн никаких. Сколько у нас людей в войсках, или где Горыныч лежит — этим Финист даже со мной не делится.
— Да ты можешь и сам не подозревать, что это тайна. Мы у ведьмы быстро выведаем, чего ей у тебя требовалось. Вон, приехали уже, — Алеша указал рукой вперед, на городские стены, поверх которых трепыхались полотнища с крестом. Над городом возвышался замок Вечной Девы, сложенный из красновато-оранжевого камня.
