Так вон оно что… меня крайним решили сделать?! По чьей-то ошибке размазали роту об укрепленный батальон… и… Стоп. Они изначально получили приказ уничтожить мою роту…
Так вы сознательно, что ли… Своих?!!
Догадка прострелила почти физической болью.
— … был захвачен в плен в полубессознательном состоянии. Утверждал, что лейтенант гвардии Конфедерации. Кодовый жетон словам соответствовал. Имел нашивку «Пренейского Братства», что также косвенно подтверждало его слова. В этой связи мной было принято решение не уничтожать захваченного, как предписывалось приказом, а доставить его на базу для выяснения обстоятельств…
Рикк все большее погружался в состояние шока. Он заворожено глядел на выстраивающиеся столбцом подтверждения правдивости майора и не мог шевельнуться.
Но почему? Почему рота обвинена в измене? Каков смысл столь неординарной шутки — отправить солдат на боевое задание и тут же объявить их изменниками за выполнение приказа?!
— Спасибо, майор. Вы свободны.
Панель вновь распахнулась и свидетель исчез.
На тумбе появился следующий опрашиваемый.
— Представьтесь. — Происходящее напоминало сон. Рикк на секунду зажмурился и прикусил край губы.
Куда там…
— Тиррон Тар. Координатор процедур безопасности Департамента Безопасности Конфедерации. Лейтенант. — Человек напротив, в отличие от предыдущего, в глаза Сторра не смотрел, был бел лицом, нервно сжимал кулаки перед животом, но говорил твердо, без запинки.
Рикк сразу его узнал. Сокурсник. Второй взвод сто сорок пятого учебного батальона. Пять лет драли конспекты друг у друга и ходили на гала-диско, знакомиться с девчонками. И в «Пренейское братство» приняли с разрывом в неделю. Отчетливо помнится, как поздравлял Тирро. Напились тогда двумя взводами — мрак;
Тирро, как же рад тебя видеть здесь! Ну, скажи им, дружище!
Рикк легонько постучал левой ладонью по груди и выбросил пальцы в «тайном» приветствии пренейского боевого братства. Неужели студенческая шутка снова спасет мне жизнь?..
Тар вздрогнул и ссутулился еще больше. Потом резко выпрямился, коротко глянул на лейтенанта и, не дав перехватить взгляд — повернулся лицом к судебному экрану.
— Восемнадцатого июля текущего года в Департамент имперской безопасности поступили данные о дезертирстве лейтенанта Сторра. Он ушел в увольнительную, но в положенный срок в расположение части не вернулся. Я, как глава отдела департамента, должен был немедленно отреагировать. Оперативно- разыскные мероприятия показали, что лейтенант Сторр покинул планету базирования. С высокой степенью вероятности — его путь лежал на звездную систему Тортуга… — Тирро впился ногтями в ладонь и душил в себе рыдания. Что внешне, впрочем, нисколько не проявлялось. «Ответ правдив» — поддакивала система каждой фразе контрразведчика. Сторр — дезертир. Завербовался в пираты. Прямо из увольнительной и рванул!
— Двадцать первого июня система орбитального оповещения Криота уведомила о несанкционированном нарушении периметра. Десантный бот, предположительно — пиратский, произвел высадку на планету. Департамент безопасности отреагировал на угрозу и лично мной был отправлен батальон специального назначения для наведения порядка в суверене Конфедерации…
Рикк не верил ушам. Он ошарашено глядел на Тирро, пару раз порывался махнуть ему — что ж ты такое несешь! — потом обмяк, насколько хватало пространства на балкончике, больно опершись коленями о прутья ограждения.
С каждым словом Тара — картина становилась все более ясной.
Сторр — не просто дезертир, он и изменник. Возможно, именно он помог пиратскому катеру обойти паутину радарных станций внешнего оповещения. Иначе — как вражеское судно вообще могло очутиться в центре Конфедерации?!.. И благодаря умелым действиям спецназовцев — пираты были уничтожены, а предводитель-изменник получит свое. Департамент Безопасности просит суд учесть исключительный характер опасности, представляемой лейтенантом Сторром.
— Спасибо, лейтенант. Вы свободны. Переход ко второй фазе…
Прозвучала короткая мелодия, напоминающая звон хрустального колокольчика.
Адвокат встал во весь рост и оказался довольно высоким, худощавым человеком неопределенного возраста с характерными, для зависимых от антидепрессантов, желтоватыми кругами под глазами.
Свет в зале приугас, а табло разводящего стало ярко-красным.
— Фаза два. Мнение защиты. Защитник, можете говорить.
Рикк тоже поднялся, вернее — выпрямил ноги и отпустил неприятные холодные перила. В голове булькала кипящая жижа мыслей, эмоций, праведного гнева и мерзкого предчувствия. Здесь с ума посходили все… или я…
— Прошу суд принять во внимание мнение защиты… — заунывно начал адвокат трескучим голосом. — Несмотря на тот факт, что вина лейтенанта Сторра доказана прямыми свидетельскими показаниями… было бы неуместно применять по отношению к нему верхнюю планку приговора. Не будем забывать, что Риккол Сторр не является гражданином Конфедерации. Он — уроженец Земли, с правом постоянного проживания. В гвардии Конфедерации он состоял по трудовому контракту. Который должен был завершиться…
Пурпурный окрас экрана менялся на глазах. Как только защитник приводил довод — на красном поле возникал круг зеленого цвета, то большего, то меньшего размера и тут же растворялся в кровавом море. Алая скатерть желтела по краям и становилась более блеклой посередине.
— … двадцать пятого июня. Вполне возможно, что мой подзащитный собирался покинуть службу на законных основаниях. Но… ПРОСЧИТАЛСЯ!
На приговорной палитре появилась оранжевая окружность.
— И в таком случае — обстоятельства дела меняются. — Адвокат горделиво забросил руку за спину и прошелся по мини-сцене туда-сюда. — Я не стану утверждать, что… вины лейтенанта нет вообще… К-хм, да… Даже если бы пресловутый бой произошел неделей позже — налицо было бы явное нарушение контракта. Кх-м, да… Поскольку после увольнения из войск Конфедерации — лейтенант не имел бы права в течение двух лет наниматься на военную службу к оппонентам нашего государства. И пираты, безусловно, к таковым относятся…
Оратор победоносно поглядел на существенно пожелтевший экран.
— Но — нарушения трудового контракта есть совершенно иной вопрос. Который рассматривался бы гражданским судом, а не военным трибуналом. И планка вердиктов по гражданским делам — другая…
Ни единый круг больше не прибавился.
— Я абсолютно согласен с судом. Условное наклонение — не имеет никакого веса в системе правосудия. Однако — в данном случае речь идет о жизни человека. Высококачественного человека. Попрошу отметить — лейтенант вполне мог проводить жизнь на комфортабельной Земле. Но предпочел нелегкую стезю профессионального военного. Для Конфедерации было бы разумным позволить подзащитному выправить причиненный им вред, вследствие неправомочных действий, допущенных лейтенантом по ошибке. Попросту — потому, что невнимательно смотрел календарь и читал трудовой договор. Лишать его жизни — было бы чересчур… простите, излишне строго.
Цветовая раскладка оставалась неизменной.
Адвокат недовольно скривил рот и плюхнулся на мягкий диванчик в своем просторном гнезде.
Сторр посмотрел на экран. Краски начали разделяться и выстроились в столбцы трех цветов — большой красный; желтый, в половину от первого размером и миниатюрный зеленый. Сразу под ними появился полный протокол заседания, набранный мелким шрифтом. Все надписи «ложь» из ответов лейтенанта перетекли в алый столбик, который подрос еще немного.
— Обвиняемый, ваше последнее слово. Можете говорить, лейтенант. Сторр медленно поднял голову. Вы хотите, чтоб я вам здесь еще и говорить…
— Да пошли вы… — Рикк повернулся спиной к многоуважаемому суду и с силой саданул по глухой панели. — Баста! В камеру меня…
Или сразу в Лабиринт…
