машин. А толку? С весенней водой вся грязь уйдет в реки. Нет, глупость она написала в своем дипломе. Ведьма не может помочь природе, если все остальные ее губят.
Нора вздрогнула и ловко поймала рыжую негодницу за ухо.
– Что это такое? Думаешь, я не слышу и не чую? Что значит «чтоб ты поскользнулся»? И в полную силу!
– Жирный боров, – упрямо буркнула Леська, зыркнув исподлобья. – Сдохнет – другим больше хлебушка достанется.
– Леся…
– Что – «Леся»? Я знаю, что делаю. Он исполнительный директор концерна «Эгиш». Живет вон в том особняке. Доносы на соседей пишет и с дагами дружит. Мне полковник Маф сказал. Мы здесь работали по делу о крупной контрабанде. Осенью.
– С полковником я еще побеседую. Кто ему разрешил к тебе обращаться? Это опасно, ребенок!
– Генерал Хорн попросил. Он вас с Маршей занял в тот день для другого дела. Между прочим, тоже опасного. Кто потом две недели руку берег? Заклинания против пуль, тоже мне. Халтура.
Нора вздохнула и замолчала. Спорить с Алесией бесполезно. Она упрямее всех на свете – так говорит адъютант, а Марше-то можно верить.
Вот и старая площадь. Туристов мало. Знакомый дед скучает возле своих картинок. Оживился, заулыбался Леське. Как же, тут взаимная, большая и настоящая дружба. Он рисовал для рыжей портрет Ревуна. Две недели, с натуры. Ради такого случая пришлось отпустить секретаря с работы. Дед и его внучка целыми днями сидели в доме у Норы. Начесывали кота, прихорашивали… Несусветная глупость, которой никто не мешал. Было очень холодно, на улице дед запросто заработал бы воспаление легких. А так – отсиделся, отдохнул, отъелся. Еще и руки подлечил. Рыжая малявка неплохо заклинает по поводу здоровья.
– Парикмахер тоже жирный боров, богатенький, – мрачно и веско сообщила Алесия, останавливаясь у ворот. – Не пойду к нему.
– Марша его уважает.
Алесия тяжело вздохнула, с тоской глянула на великолепную ковку ограды и понуро, нога за ногу, поплелась к дверям. Гномов-привратников удостоила лишь презрительным прищуром. В холле послушно стащила куртку и отдала заботливым девушкам. Молча, и на «добрый день» не откликнулась, отвернулась.
– Он очень занят, – виновато улыбнулась одна из девушек Норе. – Но я сбегаю, скажу о вас.
Минуту спустя Ррын появился в дверях. Замер, заинтересованно изучая спутницу ведьмы, словно никого более важного и нет на всем свете. Потом неожиданно шагнул вперед, быстро опустился на колени и стал вблизи рассматривать вынырнувшие из-под шапки Леськины косички – теперь вдвойне кривые. Пощупал нагло торчащий хвостик. Прикрыл глаза ненадолго, улыбнулся.
– Где ты намыла это золото? – серьезно спросил Ррын.
– Нравится?
– Да первый нормальный человек за месяц, – махнул рукой парикмахер. – Сама видишь, у нас бизнес гуляет. Слушай, я так устал уминать деньги в сейф… Ладно, хватит о глупостях. Как звать, рыжик?
– Для вас – госпожа Алесия, – гордо сообщила горничная.
– Аля, значит. Хорошее имя, солнечное. Пошли стричься.
– Не хочу.
– Хочу – не хочу… Глупости! Я тебя подкуплю. Не фыркай. Я умею. Вот заплачу тебе полсейфа денег за сеанс, прямо теперь же, – подмигнул Гном, – и делай с ними что хочешь! Еще дам советника, чтобы помог платить и распределять. Ты ведь знаешь, как по-правильному истратить деньги?
– Знаю, – заинтересовалась Алесия и посмотрела на Гнома прямо, без неприязни. – Тогда стриги, так и быть.
– Ты умеешь вести дела, Ррын, – холодно усмехнулся кто-то рядом.
Леська прищурилась на нового человека и зашипела так свирепо, что тот отодвинулся на пару шагов. Опознал ведьму, еще бы! Нора тоже обернулась и стала рассматривать клиента великого парикмахера с брезгливым любопытством. Рослый, довольно молодой для этого их бизнес-форума – под сорок, наверное. По фигуре чуть меньше, а вокруг глаз морщинки уже копятся, да и возле губ постоянная насмешка залегла. В целом же холеный, еще не обрюзгший, даже, пожалуй, стройный. С коротко постриженными светло- каштановыми волосами и холодными серыми глазами с неприятным взглядом: за их тренированным спокойствием мысли прячутся удивительно ловко и надежно. Мужчина улыбнулся одними уголками губ, отчего Норе на миг показалось, что он оскалился. Вежливо поклонился. Пальцы ведьмы сами зашевелились, норовя помочь в изготовлении простенького проклятия. Нора их кое-как уняла – перед Леськой стыдно. Учила-учила самоконтролю, а сама-то…
– Сама городская ведьма! – сразу опознал девушку холеный клиент Ррына. – Рад знакомству. Позвольте представиться, я Руни. Чаще меня зовут Крыса Руни.
– Что означает – биржевой аналитик, деньга ходячая, – прогудел Ррын, вставая в полный рост и звучно хлопая «крысу» по спине. – Золото чует – как крыса сыр. Хороший парень, кстати. Хотя это не бросается в глаза. Аля, запомни его: он будет твоим личным банкиром и советником по инвестициям. Он умеет выбивать скидки и решать вопросы. Он самая крутая Крыса в главном столичном амбаре, все ходы знает и ловушки тоже. Это ценно. Ты ведь намерена истратить деньги с пользой?
– Да. Не хочу, чтобы на помойках жили дети. Оттуда даже мусор увозят, а их – нет.
– Понял, – кивнул Руни. – Ррын, сколько в сейфе? На что мы с моей нанимательницей можем рассчитывать?
– Пятьсот тысяч, – прикинул парикмахер и уточнил: – Ваших.
– Добавь сотню, не вредничай. На взятки и прочие сложности.
– Сволочь ты!
– Крыса, именно, – оскалился мужчина снова. – Так что? Ты намерен обидеть мою нанимательницу и ущемить ее в правах?
– Эк загнул… Бери. И не забудь заплатить за стрижку. Пошли, Аленька. Мы из тебя сделаем такую красоту, что завтра на радостях тучи разойдутся, начнет светить солнышко и сразу наступит весна.
Рыжая недоверчиво пожала плечами, внимательнее рассматривая Ррына. Неужели с такими деньгами можно быть хорошим человеком? Если судить по голосу – случаются чудеса. В конце концов, она ведьма и разбирается в людях. Нора с интересом отметила: Леська перестала сутулиться и охотно задирает голову, глядя на Ррына снизу вверх без своей обычной угрюмости. И разговаривает с ним! Вон, уже про своего кота выкладывает что-то важное и интересное. Хотя Ревун – тема для обсуждения исключительно в кругу своих, признанных нормальными и даже толковыми. В терминологии Леськи – «классными».
Дверь личного кабинета мастера плотно закрылась, и Нора послушно пошла за одной из распорядительниц салона. Ждать придется долго, Гном не станет торопиться. Спасибо, ее устроили в малом зимнем саду, подальше от деловых людей. Хотя один все же пробрался и сюда… И опять тот же! Нора насторожилась. Крысы не бывают бескорыстными. Тем более такие опытные. Интересно, сколько ему на самом деле? Выглядит на сорок, наверняка следит за собой, денег не жалеет. А лицо-то серое, усталое.
– Я купил нам сок, пирожки и пастилу, натуральную, – сообщил Руни, сгружая все означенное на стол. – У меня есть разговор. А у тебя имеется свободное время, не отпирайся.
– Вот заморожу до утра за наглость, – лениво пообещала Нора. – Не опасаешься?
– Нет. Я ведь по делу. Важному и выгодному, – усмехнулся мужчина, устраиваясь в соседнем кресле. – Интересы госпожи Алесии не позволят тебе меня проклинать.
Нора насторожилась, поймала себя на том, что пальцы снова плетут простенькое, но мерзкое проклятие. Обычная для нее реакция на запах «Черного ириса». А в сочетании с таким наглым прищуром дельца, готового купить и выгодно перепродать все на свете… Стоп. Расслабиться, вздохнуть и восстановить самоконтроль. Они просто пьют чай. И никто при этом не подавится и не ошпарится. Через час расстанутся – не за что проклинать гаденыша и создавать проблемы Ррыну.
– Знаешь, сколько надо денег на приличный дом для сироток? – оскалился в улыбочке Крыса. – А ведь она захочет не один и не только здесь. Так что слушай.
– Мы уже на «ты»?
