восторженным тоном. И, надо признать, в сыре он, крыса такая, разбирался.
Солнце взялось карабкаться к горизонту, по мнению Норы, очень рано и некстати. Советник дождался окончания срока действия заклинания, задумчиво улыбнулся и поцеловал Нору в ухо.
– Давай ругайся, – расстроилась ведьма.
– Крысе нравится сыр, – сообщил мерзкий тип и пару раз энергично кивнул.
– Что, другое не выговаривается, не сработало? – забеспокоилась Нора.
– Сработало, – фыркнул Крыса. – Просто не по плану все это. Я даже не сказал тебе, как меня зовут на самом деле. И кто я.
– Ты безнадежно организованный тип, – посочувствовала Нора. – Глупости планируешь и планируешь. Скажи лучше, когда приедешь обратно?
– Не знаю. Видишь ли, мы отправляем Гила к маме, в Тампу, не случайно. По моим оценкам, через две- три недели возможен настоящий взрыв, во всех смыслах этого слова. И что с этим делать, я пока не придумал. За лето мы кое-как предотвратили три десятка попыток убить посла гномов, разрушить грызлотракт или отравить скорпионов. Все это были мелочи, проба сил, прощупывание. Прекратились они две недели назад. И мне не нравится тишина. Очень не нравится. В Альянсе действует целая сеть людей, подчиненных некоему общему интересу и имеющая руководителя. Он мне неизвестен.
– А если искать через ведьм?
– Все испробовали, – решительно качнул головой Крыса. – Я вычислил и знаю примерно треть важных лиц из верхушки, скажем так, заговора. Но этого мало. Потому что у них все равно получается задуманное. Корпус дагов расформирован, да? Все так полагают. Но самые опасные подразделения лишь сменили название. Три наиболее крупные движутся к столице, их переместили на новую зимнюю базу. Ведьмы- нелегалки опять концентрируются в пригородах. Кто-то наблюдает за приютами «Рыжего солнышка». Посольство гномов под контролем. Много всего.
Крыса сел, виновато вздохнул, для профилактики новых угроз и заклинаний поцеловал свой «сыр» в плечо и стал одеваться, продолжая рассказывать, как трудно понять, отчего южные приморские провинции не желают слышать о товарах из-за Барьера. Что у границ кто-то сеет слухи о скорой агрессии и пугает все тем же – эльфами и кровавой резней. Что появились слухи: гномам скоро отомстят за их доброту к Альянсу, а грызлы очень опасны – они подточили грунт под столицей, город может просесть и вообще сгинуть в огромных провалах.
Слушать Норе было не очень страшно, зато интересно. Смотреть Крысе в спину – вообще замечательно уютно. Тут, возле него, никто не посмеет обидеть. Это странное чувство окончательной и полной защищенности посетило Нору еще вечером, едва руки советника обняли ее плечи. И дело не в том, что с ним тепло и хорошо. А в чем-то ином, более глубоком.
– Крыса, почему ты меня выбрал? – тихо поинтересовалась Нора.
Мужчина остановился на полуслове, тряхнул головой, прогоняя остатки мыслей о заговоре и его участниках. Улыбнулся. Нора с удивлением отметила: сегодня морщинки у глаз едва заметны. Неужели он так удачно отдохнул?
– Ты единственное существо, способное отвлечь меня от слишком серьезных мыслей. С тобой мне хорошо, по-настоящему. Я не могу на тебя обижаться. Хотя знать весьма много из теории магии и лишиться дара речи в силу простейшего заклинания – это, по идее, обидно. И вообще, ты мой сыр, а я – твой крыс. Без тебя я умру.
– Если ты не вернешься через неделю, я поеду в столицу искать тебя.
– Не надо. Я постараюсь.
– Поеду, – упрямо пообещала Нора. – Ты хоть представляешь, как я устала тебя ждать каждый день? И бояться за тебя. Месяц назад ты был на севере и в тебя стреляли. А в середине лета ты ездил на море. И там что-то случилось, не скажу, что именно, но – плохое.
– Так подробно чувствуешь? – удивился мужчина. – Извини, я не предполагал.
– А теперь, зная наверняка, начнешь беречься? – грустно усмехнулась Нора.
– Я не приеду через неделю, – признался Крыса, чуть поколебавшись. – Может, через две. Ладно? Дай мне всего четырнадцать дней. Глядишь, разберусь и распутаю этот клубочек. Их очень мало, тех, кто мог его смотать. Потом приеду, все расскажу толком. Мне надо многое объяснить тебе.
Он поднялся, перекинул через плечо легкую куртку. Еще раз улыбнулся, прощаясь. Заказал суп из риса с перцем и гороховый тоже, попросил не провожать и ушел. А Нора осталась лежать, почти с ужасом осознавая, как гаснет ощущение тепла и безопасности. Крыса странным образом оставил ей уверенность и защиту, а сам ушел без них.
Тревога шумела в ушах и выгоняла на ресницы слезы сомнения. Может, не стоило слушаться ни гнома, ни себя самой и так решительно загонять Крысу в угол? Может, пусть бы следовал своим странным и непонятным планам… Для него это привычнее и безопаснее. Наверное.
Мысли помешали заснуть. Нора встала, неторопливо прошла в ванную комнату, долго и усердно причесывалась там, с интересом рассматривая свое отражение в зеркале, постепенно избавляясь от дурных предчувствий. И прикидывая, что бы еще придумать эдакое, для Крысы. Может, прическу поменять, чтобы еще сильнее отвлекался от своих серьезных мыслей? Впрочем, и так неплохо смотрится. Длинные волосы ей идут, не зря все лето отращивала. Разве что сделать их чуть более волнистыми, как Марша советовала.
Переодевшись и убравшись в гостевой комнате, Нора отправилась готовить завтрак.
Впереди две недели весьма тревожного ожидания невесть чего. Взрыва во всех смыслах, так это назвал советник. Не верить ему причин нет.
Алесия появилась к завтраку довольно поздно, при этом то и дело хихикала и норовила задеть локтем бок Тима. То есть всячески намекала с характерной для нее простотой, что отлично знает, как усердно некоторые ведьмы оберегают покой гостей. Адъютант хмурился и обещал отлупить рыжую. С него станется. Все лето инструктор занимается с ведьмами и полагает, что это важно. Он не верит в тишину и покой на всех каналах телесети, как и Крыса.
– Нора, а он тебя с родителями уже познакомил? – Не выдержав переглядок, Леська приступила к прямому допросу. – Он же не сирота! Кто у нашего Крысы папа, кто мама, где живут, чем занимаются, как к тебе относятся? Давай выкладывай.
– Он не успел даже имя свое назвать, – честно призналась Нора. – Я полагаю, ему вредно много говорить и планировать. Да никуда не денутся его родители! Все же я ведьма, к тому же не особенно вредная. Как-нибудь очаруем потихоньку.
– Родители у него исключительно достойные, – твердо заверил старый гном Брыж, пробираясь на свое место. – И Нору очень любят. Мамка его, та наверняка от радости подпрыгивает, она женщина веселая и с пониманием. Сколько сил положила, чтобы нашего аналитика пристроить! Но все зазря. Никто ему не хорош. Эдак и пропасть недолго! Но теперь я за Эл… Говоришь, не представился?
– Нет, – насторожилась Нора. – А вы давно знакомы?
– Изрядно наслышан, – пробормотал Брыж и решительно взялся за вилку. – Что у нас на завтрак?
– Сырники, – сообщила Нора, с растущим подозрением глядя на гнома. – Где вы могли познакомиться- то? Хотя бы с родителями. Он что, не из Альянса родом?
– Хорошие сырники, – энергично сообщил Брыж. – Поперчить бы да с пивом…
Нора поперхнулась от предложенных усовершенствований рецепта и даже закашлялась. Некоторое время ушло на осознание сказанного и особенно несказанного. Ведь твердил же Крыса: ему надо многое рассказать и объяснить. Похоже, и правда многое. Ох, плохо быть такой недогадливой. Королева его узнает и считает едва ли не родным. Значит, вырос по ту сторону Барьера. И короля Рира знает. Нора заморгала и тряхнула головой. Невесть что в голову лезет!
Занятая своими мыслями, она пропустила суматошные подергивания вилки в руке гнома, очень похожие на призыв о помощи от тонущего в случайных оговорках. Тим заметил и понял.
– Он, надо полагать, давно у нас работает и тайно, – важно сообщил адъютант. – В таком деле нельзя лишнее болтать. Так что, Нора, жди, покуда сам все объяснит. И не порть аппетит дядьке Брыжу.
– А что значит «Эл»? – пискнула Леська и ловко увернулась от подзатыльника. – Ох и раскомандовался ты, адъютант! Я полагаю, это кусок от имени. Так?
