опускалось к ее ногам, ласково покрывал нежными поцелуями ее глаза, лицо, шею.
Вздохнув, Глория обвила тонкими изящными руками его мощную шею. Чувственная дрожь пробежала по ее телу, тающему в его объятиях. Он был ее мужем, ее возлюбленным, и она наслаждалась его прикосновениями, которые удивительно возбуждали ее.
Он легко поднял ее на руки, отнес в спальню и бережно положил на огромную, старомодную кровать с балдахином. Она с восторгом смотрела на него, и его синие глаза, горящие страстным желанием, казались ей невыразимо прекрасными.
Она купалась в упоительных ласках Чейза, но когда он снял с нее кружевные трусики, неожиданно смутилась и почувствовала, будто все тело покраснело от стыда. Ее охватила робость, и неожиданный целомудренный страх сковал тело.
— Расслабься и ничего не бойся. Ты моя жена, моя любовь, и я никогда не сделаю тебе больно, поверь, — сладко пробормотал Чейз, проворно скидывая с себя одежду.
Вздох чисто женского восхищения слетел с нежно полуоткрытых губ Глории, когда она впервые увидела мужа обнаженным. Чейз был великолепен, и она залюбовалась им. Его искусные ласки довели ее до изнеможения, и она невольно закрыла глаза, упиваясь его чувственными прикосновениями. Чейз был возбужден, но старался сдерживать себя, чтобы доставить ей максимум удовольствия от их первой брачной ночи.
— Не бойся, — шептал он между долгими и медленными поцелуями, — доверься мне, дорогая.
И она, разгоряченная и переполненная желанием, ничего не боялась, когда он осторожно накрыл ее собой.
Он не мог больше сдерживать свое яростное желание и одним быстрым толчком вошел в ее трепещущее тело. Короткая боль быстро растворилась в блаженном экстазе.
— Чейз! — закричала она, переполненная любовью, когда они одновременно достигли наивысшего пика наслаждения. А потом он хрипло и бессвязно бормотал признания в любви, спрятав лицо на ее груди…
Глория медленно открыла глаза, нежная, чувственная улыбка тронула ее губы.
— Чейз…
Она еще была вся во власти сна, и ее затуманенные наслаждением глаза остановились на знакомом смуглом лице. Она медленно протянула тонкую руку и нежно коснулась его. На Чейзе был свитер… Глория быстро заморгала и оглянулась: теперь она поняла, где находится. Она была в больнице, а Чейз сидел на краю ее кровати. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица: она пуста, ее ребенка больше нет…
— Глория, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, спасибо. Я спала, — пробормотала она и, тяжело опираясь на кровать, села.
— Мэгги просила извинить ее, — отрывисто сказал Чейз. — Она, очевидно, приняла сообщение вчера вечером в тот момент, когда мы со Стюартом бурно обсуждали некоторые, — он замялся, — небольшие изменения реконструкции дома, предложенные им, — мрачно договорил муж. — Наверное, я должен выгнать ее за это. Но чувствую, что отчасти и сам виноват. Обсуждение очень захватило нас, и Мэгги принимала в нем самое активное участие. А кроме того, Мэгги не похожа на других женщин. Она никогда не забудет о деловом сообщении, но все прочее для нее не так важно.
— Не выгоняй ее, Чейз, ради меня, — тихо добавила Глория.
Она знала, что Мэгги недолюбливает ее, чувствовала это еще с тех пор, когда та пыталась убедить Чейза, что Глории нужны только его деньги и что он делает большую ошибку, женившись на ней.
— Передай ей, что я простила ее.
Она подняла глаза и увидела, что Чейз со странным выражением на лице отрешенно смотрит куда-то в сторону, и ей не впервые захотелось узнать, что за отношения связывают мужа с его личной секретаршей.
— Ты очень благородна, Глория. Знаешь, я сегодня кое-что выяснил: когда звонил прошлой ночью, то не спросил про ребенка, будучи абсолютно уверенным, в том, что с тобой и с ним все в порядке, а молодая сестра, с которой я говорил, оказывается, была уверена, что я уже знаю об этом.
«Об этом»… Он назвал потерю ребенка «это». Как можно быть таким бесчувственным?
— Ничего страшного, пока твой бизнес развивается успешно, ничто еще не потеряно, — с иронией заметила она. Ее слова не произвели на Чейза ни малейшего впечатления. Он лишь взглянул на нее, наклонился и слегка поцеловал в губы.
— Любимая моя, я очень хочу, чтобы ты скорей поправилась и побыстрее вернулась домой. Мне очень одиноко без тебя. — Чейз внимательно посмотрел на бледное лицо жены. — Все будет хорошо, малыш, обещаю тебе. — Он нежно дотронулся до ее щеки. — Как насчет улыбки, а?
— Завтра я буду дома, — сообщила Глория, выдавив из себя жалкое подобие улыбки.
— Замечательно. Если хочешь, то вернись в Лондон, а может, возобновишь занятия в колледже?
Глория удивленно взглянула на мужа. Когда они поженились, то жили в Лондоне, и Чейз предложил ей бросить учебу, говоря, что Глории не нужен диплом лингвиста, взамен он даст ей диплом возлюбленной. Он часто и неожиданно появлялся дома в середине дня, и они целые часы проводили в постели или ехали в Йоркшир — посмотреть, как идет реконструкция их дома. Когда к Пасхе отель был закончен, они переехали в Йоркшир насовсем, и Чейз заявил, что легко сможет вести дела из своего нового кабинета, а Мэгги сумеет присмотреть за офисом в Лондоне. Она была в восторге от новых апартаментов в Форест Мэнор, и довольно счастливо провела последние несколько месяцев, помогая мужу в приеме посетителей.
Но так ли это, внезапно спросила она себя, или обида на Чейза появилась задолго до потери ребенка? Глория вспомнила, что спустя несколько недель после подтверждения ее беременности муж неожиданно начал проводить в Лондоне больше времени, чем обычно, мотивируя это «давлением бизнеса». Он возвращался в Йоркшир только на уикэнд, настаивая, чтобы она оставалась здесь постоянно: ей это полезно как будущей маме, сказал он.
Почему же теперь он так хладнокровно предлагает ей вернуться в Лондон и даже в колледж, как будто ничего не произошло?
Все это молниеносно пронеслось у нее в голове, и Глория с трудом подавила возмущение, слушая, как он обещал заехать завтра за ней и поцеловал ее на прощание. Но как только он закрыл за собой дверь, она вдруг подумала, что Чейз так и не рассказал, успешно ли он провел вчерашний вечер. В последнее время он вообще старался не посвящать ее в свои дела. А вот с Мэгги он советовался!
Глории всегда очень хотелось знать, насколько близки были отношения мужа со своей секретаршей. Во время медового месяца она как-то спросила Чейза, был ли у него роман с его секретаршей, на что он ответил:
— О Господи, конечно нет! — И разразился таким заразительным смехом, что Глория, не сдержавшись, улыбнулась. Хотя, что тут было смешного…
Глава 2
Глория, одетая в те же голубые джинсы и легкую тенниску, что были на ней в ту злосчастную пятницу, сидела на краю больничной койки, ожидая мужа. Документы на выписку медсестра ей вручила час назад. В сотый раз она выглядывала в окно: яркое солнце окрашивало унылое больничное здание розовым румянцем, и его тепло не могло согреть застывшее от горя сердце несчастной женщины.
Чейз влетел в комнату, на ходу извиняясь за опоздание.
— Прости, дорогая, у нас с Мэгги было срочное дело, которое не следовало откладывать в долгий ящик. — Он нахмурился. — В бизнесе быстрота и эффективность — основные условия успеха.
Так ли это, с сомнением подумала она, уже сидя в комфортабельной машине Чейза, когда он выезжал из больничных ворот.
— Мэгги договорилась с Софи, что следующую пару недель та будет приходить каждый день. — Он бросил на нее быстрый осторожный взгляд. Я хочу, чтобы ты вообще ничего не делала, пока полностью не оправишься.
