раз взглянуть на эту дерзкую чувственную женщину, носящую короткие юбки и не носящую белья. Они окидывали Кори откровенными восхищенными взглядами. Им нравилось думать, что Кори Стоктон, эта красавица, не стремится привязать к себе мужчину, как это делают все их знакомые женщины, и меняет мужчин как перчатки. Каждый из них мечтал стать одной из этих перчаток.
На самом деле Кори вовсе не была той, за кого себя выдавала, но позволяла читателям думать о ней так, как им того хотелось. Для этой публики Кори так одевалась, так улыбалась, так вызывающе чувственно вела себя.
Была среди мужской части собравшихся и другая, воинственно настроенная категория. Эти противники Кори Стоктон и ее творчества, ненавидели саму идею о том, что женщина может проявлять инициативу в отношениях с мужчинами, даже в сексе. Они презрительно отзывались о писательнице, воспевающей эту инициативу, сами же втайне мечтали переспать с ней.
Кори оторвалась от созерцания публики. Теперь, когда она классифицировала собравшихся, можно было внутренне подготовиться к тем вопросам, которые ей сейчас будут задавать. Она слегка нервничала, не будучи уверенной в том, что правильно поведет себя, не испугается сложных или нескромных вопросов репортеров. Однако внешне ничем своего волнения не выдавала, повторяя про себя: я тигрица, тигрица, тигрица… Улыбка уверенной в себе независимой женщины-победительницы не сходила с ее лица.
Щедро улыбаясь телекамерам, Кори вдруг обратила внимание на человека, которого до сих пор не замечала.
Неожиданно для самой себя Кори обнаружила, что чем-то он заинтересовал ее. Кто он? Он не был похож ни на кого из тех, с кем Кори жизнь сталкивала до сих пор. Покусывая губы, она незаметно изучала незнакомца. У него было приятное лицо, темные волосы и внимательный, пристальный взгляд. В руках он держал блокнот, раскрытый на чистой странице.
Репортер, решила Кори. Надо же, он выглядит, как голливудский актер. Человек с такой мужественной внешностью и упрямо сжатыми губами должен быть очень хорошим журналистом — цепким и добивающимся своего. Почему не все журналисты выглядят так? Кори уже несколько раз давала интервью, но не встречала среди репортеров никого, хотя бы отдаленно напоминающего этого красавца.
Таинственный незнакомец тем временем совершенно не слушал управляющего магазином, который как раз заканчивал свою вступительную речь, и бесцеремонно разглядывал Кори. Его взгляд был дерзким, вызывающим, почти наглым; он оценивающе окидывал Кори с головы до ног.
Когда отзвучали аплодисменты, все расселись по местам. Незнакомец также опустился на стул и приготовил ручку, не отрывая дерзких глаз от Кори Стоктон. Вызов был налицо, и они оба это поняли. Взгляд мужчины словно говорил: не такая уж ты особенная, а если хочешь переубедить меня — тебе придется это доказать.
Кори выдержала этот взгляд. Ну что ж, раз уж этот нахальный тип и дальше намерен продолжать в том же духе, она в долгу не останется. Значит, пришла пора включать свою сексуальную привлекательность на полную катушку. Кори с легкой улыбкой откинулась в кресле. Она не отрывала взгляда от незнакомца. Теперь Кори была не манящей и желанной, теперь от нее исходила угроза и обещание мук тому, кто попал в сети ее сексуальности.
Она смотрела на него, он — на нее. Незнакомец чуть сузил глаза, и внезапно Кори почувствовала себя вовсе не тигрицей, не дикой кошкой, а жалкой трусливой гиеной.
Кори первой отвела глаза. Не в силах продолжать этот поединок, она жестом подозвала Элен, которая всегда умела пресечь панику в корне.
— Что такое? — прошептала Элен, подходя.
— Взгляни туда. — Кори глазами указала на нахального незнакомца. — Видишь репортера? Кто он?
— А-а… — Элен заметно расслабилась. — Это Джо Притчард, колумнист «Нью-Йорк Таймс». Весьма настойчивый господин.
— Это я уже заметила. — Кори невесело усмехнулась. — Кажется, он настроен весьма враждебно.
Элен бросила на Притчарда осторожный взгляд.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
— Ничего подобного. Он только что буравил меня взглядом в течение десяти минут, и доброжелательности я в нем не заметила. И, знаешь, он похож на героя старых фильмов про самоуверенных самцов, что соблазняют и бросают женщин направо и налево. Вроде Грегори Пека.
Элен всплеснула руками.
— Кори, ну сколько раз тебе можно говорить: забудь ты об этих старых фильмах! Я понимаю, ты их любишь, но вдруг ты ненароком скажешь об этом журналистам. Кори Стоктон не может любить старье, это не сексуально.
Они говорили об этом сотни раз, и в глубине души Кори понимала, что Элен права, поэтому, если во время интервью заходила речь о кино, Кори говорила лишь о новинках Голливуда.
— Хорошо-хорошо. Никаких старых фильмов. Возвращайся к репортерам.
Элен медлила, а Кори усмехнулась про себя. Грегори Пек, ну надо же! Допустим, у репортера «Нью- Йорк Таймс» темные волосы, проникновенный взгляд, правильные черты лица, и держится он элегантно и с достоинством. Но он не Грегори Пек, это уж точно! Снова обернувшись к Элен, Кори спросила:
— Как ты думаешь, чего он хочет?
— Думаю, он хочет сделать материал о тебе, что же еще. Может быть, если ты произведешь хорошее впечатление, его отзыв о тебе будет лестным. Кстати, я рассказывала тебе о нем. Я читала его статьи, он хороший журналист. Правда пишет довольно остро, местами даже резко… Конечно, я предпочла бы, чтобы о тебе писал кто-нибудь помягче, но все же, думаю, мы и Притчарда не испугаемся. — Элен ободряюще улыбнулась. — Не сомневаюсь, что в случае чего ты поставишь мистера Притчарда на место, дорогая.
— Уж будь уверена! — Кори нахмурилась. Значит, Джо Притчард из «Нью-Йорк Тайме». Отлично!
— Не хмурься! — немедленно приказала Элен. — Улыбайся! Ты должна выглядеть счастливой и уверенной в себе.
— Да, конечно.
В это время к ним подошел управляющий:
— Кори? Мисс Стоктон?
— Да?
— Я представил вас… Вы готовы?
Черт побери! Этот репортер все же вывел Кори из себя, выбил почву у нее из-под ног. Она почувствовала растерянность и, чтобы избавиться от нее, вновь принялась повторять про себя: я тигрица, а они — гиены, я тигрица, а они — гиены!
С такими мыслями Кори Стоктон встала и, стараясь не смотреть в сторону Джо Притчарда, сфокусировала взгляд на улыбающейся молодой женщине в первом ряду. Это мало помогло, Кори продолжала думать об этом проклятом репортере. Даже не глядя на него, она могла поклясться чем угодно, что сейчас он буравит ее своим нахальным взглядом.
Ты — Кори Стоктон, сказала она себе, у тебя все получится.
Она обвела взглядом толпу, остановила его на Джо Притчарде и, обращаясь, казалось, прямо к нему, мягким чувственным голосом проворковала:
— Итак, я одинока и совершенно счастлива. И сейчас я расскажу вам об этом.
Джо Притчард с удивлением ощутил, что его мысли заняты этой женщиной — Кори Стоктон. Непостижимо, но она словно цепко держала его в своих маленьких горячих ладонях. Как ей это удалось?
Джо шел на эту презентацию, уверенный в том, что новомодная писательница-красотка не произведет на него особого впечатления. Скучающий, циничный, несколько раздраженный тем, что редактор отправил его сюда, Джо уселся на свое место, оглядел заполненный зал и набросал план будущей статьи.
Его ручка скользила по бумаге, Джо почти не думал о том, что именно писать, он и раньше имел дело с модными писательницами, помешанными на феминизме, а также с безмозглыми сексуальными кошечками-актрисами, щедро демонстрирующими свое тело публике. Кори Стоктон представлялась ему
