раньше я не сойду с ума.
Потерять дар было отвратительно само по себе, но лишиться его в тот момент, когда по пятам идут две магические школы… Кометин хвост! Я умудрился проспать целый день. Так что Кошка оставалась не у дел. Для ее аппетитов это выглядит подозрительно, а значит, убежище перестает быть надежным. Но я совершенно не представлял, куда можно податься в таком состоянии. Это я усвоил еще мальцом: когда за тобой гонится парень вдвое старше и здоровее, надо бежать не останавливаясь. А когда бежать уже не хватает сил – притаиться тише мертвого и молить звезды о том, чтобы здоровяк прошел мимо, не заметив. Главное, не пропустить момент, когда это становится единственным шансом на спасение. И сейчас чутье подсказывало: высуну нос – потеряю голову.
С кровати за печкой доносилось шуршание, ворочание. В этот неурочный предутренний час бессонница мучила не одного меня. Я осторожно отодвинул закрывающую угол занавеску – в темноте блеснули два испуганных глаза. Защищающим жестом Тианара вскинула руки и лишь потом узнала меня.
– Небесная Мать, как же тихо ты ходишь! – прошептала она, стараясь не разбудить Кошку. Похоже, за время, пока я спал, девушки успели поладить. Хотелось бы мне знать, о чем способны беседовать утонченная чародейка и шлюха из бедного района!
«Кометы, это у них в крови!» – подумал я, наблюдая, как гибким, томным движением Тианара поднимается с кровати. Улеглась девчонка в чем была, одетая, но никакое платье не могло спрятать от меня ее стройное, манящее тело.
Спокойно, Чертополох, уймись, кобелище уличный! Эта женщина – причина хорошей части твоих нынешних бед и успешно добавляет к ним все новые!
– Вы почему, во имя комет, меня не растолкали? – возмутился я. – Не терпится всем вместе отправиться в застенки? Или, по-вашему, убежище – это дрыхнуть посреди комнаты в доме, где посторонние шляются по трое-четверо в день?
– Мы растерялись. Вообще не могли понять, спишь ты или без сознания! – виновато потупилась чародейка и прибавила с тревогой: – Что с твоей магией? Возвращается?
– Ничего, – буркнул я. – Пусто. Глухо. Скверно.
Сокрушенный вздох Тианары подозрительно напоминал всхлип.
– Это все из-за меня. Если бы не я, мы спокойно добрались бы до твоего убежища. Из-за меня мы здесь, а ты лишился силы. Из-за моей глупости и легкомыслия.
Я до сих пор терялся в окончательной оценке этой девушки. Порой она приводила меня в бешенство, порой удивляла сверх меры. Стоило лишь заключить, что имею дело с пустоголовой богатой дурочкой, как она совершала поступок, в корне меняющий представление. Стоило отнестись как к серьезному взрослому человеку – выкидывала очередной каприз. Что ж, у нее хватило духа признать собственные ошибки, и это говорило в пользу чародейки. Вот только время, чтобы угрызаться муками совести, девчонка выбрала отнюдь не самое подходящее.
– Верно, – согласился я. – И что теперь? Предлагаешь свернуть тебе шею в назидание? Признаться, есть такое желание. Так что лучше не напоминай лишний раз.
Тианара испуганно отшатнулась – похоже, приняла всерьез. Впрочем, я и сам не знал, какая доля шутки содержалась в этом мрачноватом предостережении.
– Нет, я просто подумала… Что должна попробовать. Исправить. Понимаешь… У меня не идут из головы эти Башмаки с их техникой соединения аур. Если у нас получится ее повторить, это могло бы восстановить хоть часть твоей силы. Все, чем я способна поделиться.
– Они близнецы, – удивился я. – И ауры у них почти одинаковые были. Не то что наши. Как ты собираешься повторять?
– Да нет, само-то явление давно известно, – отмахнулась чародейка. – Соединить можно любые ауры, необязательно похожие. Просто техниками никто не владеет. Раньше им учились целители, а потом выяснилось, какую власть над чужим сознанием они могут дать.
Я криво усмехнулся:
– Дай угадаю. Их запретили для целителей и отдали боевикам.
– Вообще-то их для всех запретили, – поморщилась Тианара. – Но ты прав. Поговаривают, некоторые магистры на боевом факультете неплохо в них разбираются.
– А ты, значит, решила поупражняться на мне в подчиняющих запрещенных практиках, так?
Девушка почему-то смутилась. Покраснев до корней волос, она отвела глаза:
– Ты что, им же годами учатся! Я совсем не то имела в виду! Все, на что мы можем рассчитывать, – это спонтанный контакт. Такое тоже бывает. У близких людей. У братьев и сестер, у родителей с детьми или… или…
Закончить этот многообещающий разговор нам не дали. Как тихо мы ни шептались, хозяйку все-таки разбудили. Кошка заворочалась, открывая глаза.
– Проснулся? Ну, хвала звездам, – сказала она, поднимаясь с постели. – Ну и перепугал же ты нас!
– Кошка, – окликнул я, стремясь прервать назревающий поток причитаний, но хозяйка уже не слышала ничего, кроме собственного оханья. Она скрылась в сенях и скоро вернулась с давешним чугунком. Содержимое его давно успело остыть, но запах, доносящийся из-под тяжелой крышки, заставил мое голодное брюхо предательски заурчать.
Я бросил взгляд за окно. Небо уже подернулось предрассветной синевой, а значит, рассиживаться за столом некогда.
– Кошечка, – повторил я снова, на этот раз настойчивее, – послушай меня. Не стоит нам тут в открытую у тебя рассиживаться. Ты бы укрыла нас – в погреб, на чердак, в сарай или еще куда. А сама веди себя как обычно. Если кто заподозрит неладное, пропадем все.
Малта думала недолго.
– Есть кое-что получше погреба, – заявила она. – Идите за мной.
Мы прошли через сени до чулана, где открывался люк в подпол. Кошка запалила лампу, и помещение наполнилось таинственным полумраком. Добротная лестница уходила вниз, в темноту, из которой дышало сыростью и холодом. Зловещее впечатление портил стойкий запах солений, удававшихся Малте на славу.
Подвал был основательным, глубоким. До потолка я не мог бы дотянуться даже в прыжке, а добротная кладка стен настолько не вязалась с непритязательным строением наверху, что наводила на единственную мысль: фундамент и подвал куда старше самого дома. Располагался он не только под жилой частью, но и захватывал кусок хозяйственного двора. Каменные стены, тоже старые, делили подвал на несколько помещений. Сейчас вдоль этих стен тянулись полки, заставленные припасами, но в глазах у меня стояла совершенно другая обстановка. Вот, например, крюк, приспособленный хозяйкой под длинную связку чеснока, высотой подходит в аккурат под рост человека с вытянутыми руками. А в изогнутом коридоре между двух больших комнат несколько бойцов способны держать целый отряд…
– Это все от двоюродного деда, Сухоруким звали, – ответила Малта на мой невысказанный вопрос. – Слыхал про Рила Беззвездного? Так вот, он был одним из его людей.
– Ты покажи, кто про него не слыхал! – усмехнулся я в ответ.
Рил, во всеуслышание отрицавший власть звезд над собственной судьбой, едва ли не самый загадочный из главарей, правивших Стрелкой. Его не забыли и через полсотни лет после таинственного исчезновения, повлекшего за собой одну из кровавейших бандитских войн. Да и помимо неведомого конца вокруг Рила хватало странностей. Чего стоила хотя бы история с пропавшим богатством, не всплывшим ни у кого из наследников князя! Вообще-то растащить ценности мог кто угодно, но упорные слухи о припрятанном кладе не угасали десятилетиями. Каждый уличный мальчишка проходил через стадию мечтаний о сокровищах Беззвездного. Некоторых страсть к кладоискательству не оставляла и в более зрелом возрасте. Все места, так или иначе связанные с Рилом, были перекопаны не один десяток раз, но богатства словно канули за Врата.
– Ну, хотя бы я не слышала! – обиженно встряла Тианара.
– Потом расскажу, – отмахнулся я.
Подсказывает мне что-то, в ближайшее время нам только и будет занятий, что развлекать друг друга
