занимательными историями: чем длиннее, тем лучше.
– Сухорукого потом убили, – продолжила рассказ хозяйка. – Детей у него не было, и дом достался брату, моему родному деду.
Похоже, не последним человеком в банде был этот Сухорукий. Только держался не на виду. Доверенный боец для особых дел. Возможно, близкий друг главаря. Не оставайся он в тени, не видать бы брату наследства. А дом и вовсе разнесли бы по бревнышку в поисках сокровищ.
За разговором мы добрались до самой дальней части подвала. Судя по доносящимся сверху вздохам и почесываниям, над ней находился скотный двор: Малта держала овец и козу. Одной ей было бы тяжело потянуть такое хозяйство, но под рукой всегда имелся десяток-другой добровольцев, готовых помочь по первому слову.
– Вот этот камень, его сдвинуть надо, – объяснила Кошка, указывая на нижнюю часть стены.
Видимо, выражение моего лица оказалось столь очевидным, что заставило хозяйку грустно улыбнуться:
– Не нашли. Ни те, кто сразу явился, ни дед потом, ни мама, ни брат, скорого им перерождения… Думаешь, они остались бы в Стрелке, обнаружив сокровища Беззвездного?
– Я думаю, тому, кто обнаружит сокровища Беззвездного, придется долго прятаться, чтобы сохранить голову на плечах, – ответил я, завершая этот разговор.
Камень скрывал узкий лаз, напоминающий нору, на той стороне которого обнаружилась просторная комната. Воздух в ней был свежий, не такой спертый, как в остальной части подвала. Значит, тут есть свои отдушины, и они целы. Хорошо. При случае в тайной комнате могли спокойно укрыться человек десять бойцов. Нам с Тианарой точно хватит.
В противоположной от входа стороне виднелась низкая дверь: обитая железом, с основательным засовом. Странно было бы предположить, что Сухорукий с Беззвездным не предусмотрели черного хода. Интересно, куда он ведет?
Отодвигать засов не пришлось, последний, кто пользовался этой дверью, оставил его открытым. Натужно скрипнули ржавые петли, и взору моему предстал длинный уходящий вглубь коридор, теряющийся в темноте. Заниматься исследованием очередных катакомб я не слишком-то жаждал и попросту спросил Кошку.
– Раньше, говорят, в подземелья вел городские, – ответила та, пожимая плечами.
– А оттуда, из подземелий, никто не может появиться? – подала голос Тианара.
– А как же! Конечно, может! – Я принялся загибать пальцы, припоминая самые жуткие из городских легенд: – Бесплотный Мар, Ночной Потрошитель, Кровавый Мусорщик, Черный Попрошайка…
– Хватит издеваться! – воскликнула чародейка столь поспешно и яростно, что я уверился окончательно: именно страшные сказки и припомнились девчонке в первую очередь.
– Небесная Мать с тобой! – замахала руками Кошка и взглянула на меня с укоризной. – Там теперь вода. Все затопило. Еще брат мой покойный лазил, проверял. Даже нырять пытался. Рассказывал, потолок ровный да стены, везде, куда дыхания хватило.
Да, запертая мышеловка с единственным выходом – не ахти какое убежище. Но все же оно было лучшим из возможных.
– Значит, Потрошителя и Мусорщика исключаем, – заметил я глубокомысленно. – А Мар с Попрошайкой – они призраки, им дышать не надо. Глядишь, и вода не помеха.
– Вот же балбес! – рассердилась Малта. – Не слушай его, детка, никого тут нет, только крысы одни. Совсем обнаглели, бесстыдницы! Третьего дня как целый окорок обглодали!
Кометы, ведь и правда – спелись. Я поспешил сменить тему, пока девушки не напустились на меня совместными усилиями:
– Кстати, насчет чего-нибудь обглодать…
Удар был рассчитан верно. Кошка ахнула и метнулась опрометью в чулан: собирать припасы для незадачливых беглецов. Дело кончилось тем, что в схрон нас снарядили, словно десятерых на месяц.
Под землей совершенно не чувствовалась изнурительная жара. Наоборот, тут было прохладно. Беспризорника, пережившего на улице не одну зиму, заморозить сложно, а вот Тианара пошла гусиной кожей почти сразу. Кошка это тоже заметила, всучив нам помимо роскошной новой перины столько одеял, что тюк едва протолкнулся в узкий проход. Чародейка тотчас же обернулась во все это, сделавшись похожей на огромный кокон. Общаться со мной она не желала демонстративно, ну да и звезды хвостатые с этим. Времени полно, еще успеет заскучать.
Я задвинул камень на место, закрывая лаз, и развернул холстину с пожалованной нам снедью. Это не считая чугунка похлебки, первостепенной цели на ближайшее время. Бобовой, на сале, с щедрыми кусками настоящего мяса. К похлебке прилагался большой каравай хлеба и плошка масла. Хвостатые звезды, не уродись Кошка страшноватой на рожу и ненасытной на постельные дела, женился бы без всяких вопросов. Если бы, конечно, собирался это когда-нибудь делать. Бандитская жизнь не слишком располагает к созданию семьи. Большинство из нас умирают молодыми, оставив под звездами лишь кровавый след отобранных жизней. Девчонки обожают иметь в приятелях лихих уличных парней, но, стоит зайти речи о замужестве, предпочитают ребят более мирных занятий. Возможно, не столь видных и щедрых, но не грозящих оставить молодую вдовой через день после свадьбы.
– Все дуешься? – спросил я чародейку, хлебом доскребая остатки похлебки со дна плошки.
Раскладывал я на двоих, но девчонка продолжала угрюмо кутаться в одеяла, не притронувшись к еде и не проронив ни слова.
– Ладно тебе, – примирительно предложил я. – Ну прости, зарвался. Ты так смешно боялась. – Я налег на засов, задвигая его в пазы. – Гляди, какое бревно. Его отсюда никакая тварь не выворотит. Бояться нам нужно не призраков, а людей.
– Так что насчет моей идеи?
Это были первые слова, произнесенные девчонкой с тех пор, как мы остались наедине.
– Ты про объединение аур? – вспомнил я и, поморщившись, отмахнулся. – Брось. Спать с кем-то ради магической силы еще хуже, чем спать за деньги.
Тианара понуро опустила голову, теребя край одеяла.
– Я что, совсем тебе не нравлюсь? – тихо спросила она.
Я поперхнулся квасом и чуть было вообще не опрокинул весь кувшин. Она меня за полного придурка держит, что ли? Или я и впрямь чего-то не понимаю?
– Детка, ты ничего не путаешь, а? Ты сама меня отбрила, когда вспомнила, кто я такой. С тех пор, знаешь ли, не изменилось ничего. Ринский чертополох еще более не пара для наследницы рода, чем деревенский лопух.
– Ты все не так понял! – воскликнула девушка. – Я вовсе не отбрила… То есть, конечно, наверное, так оно и выглядело… Я испугалась, потому что… Понимаешь, у меня никого еще не было!
Нет, хорошо все-таки, я поставил этот злосчастный кувшин. А то остаться бы нам без питья. Я глупо моргал, вытаращившись на девчонку, как на заморскую диковину. Падучие звезды, все у них в Академии не как у нормальных людей! Тианара уже посвященная, ей лет девятнадцать, не меньше. Проще выловить из Пьянчугиной Пропасти работающий артефакт домагической эпохи с подробным описанием на пять сотен страниц, чем отыскать в Стрелке девственницу ее возраста и внешности!
– Двухвостая комета! – только и смог я проговорить. – Да что за парни в этой вашей Академии? У них там что, от магии все поотсыхало, что ли?
Покончив с нелегким признанием, Тианара чуть повеселела.
– Да нет, с парнями все в порядке, – улыбнулась она. – Это я оказалась слишком привередливой. Когда все только и пытаются к тебе подлизаться, это смотрится так нелепо… Стоило представить себя с одним из тех поклонников, как сразу становилось противно.
– А дразнить их, значит, было приятно?
Улыбка девчонки померкла. Некоторое время чародейка молчала, опустив голову. Кокон одеял рассыпался, сползая вниз по спине, но Тианара даже не обратила на то внимания.
– Это оказалось… Затягивающе, – сказала она после долгой паузы. – Понимаешь, я ведь раньше совсем другая была, настоящая крыса лабораторная. Мама все шутила, что меня, наверное, в колыбели подменили, потому что не бывает женщин из рода Астеш, которых не интересуют интриги и любовные
