Вокруг Света 2006 №09

Народное собрание и сенат Вечного города их одобрили, добавив от себя еще две таблицы. Все это было записано на деревянных досках, которые власти выставили на Форуме. С тех пор утвердилось мнение, что каждый римский гражданин обязан знать «Законы двенадцати таблиц» наизусть. Отсюда берет начало и современный тезис: «Незнание закона не освобождает от ответственности».

Имущественные споры разрешались в ходе гражданского легисакционного процесса: начиналось все с подачи искового заявления претору (члену магистрата, уполномоченному вести судебные дела). Затем проводилось «интеллектуальное заседание» в форме борьбы за спорную вещь. Сначала истец, а затем ответчик налагали на нее палочку-виндикту (укороченное копье — символ древнего и весьма брутального способа завладения собственностью) и вносили залог. Виндикация сопровождалась произнесением жрецами особой формулы, содержание которой зависело от характера дела. Формулы эти считались самым важным для суда, они составлялись жрецами и хранились в строгой тайне. На второй стадии гражданское дело рассматривалось уже по существу, но любая ошибка в произнесении священных формул вела к отмене приговора. Так продолжалось до тех пор, пока в 304 году до н. э. некий Гней Флавий не выкрал и не опубликовал их. Тогда-то жрецы окончательно потеряли возможность влиять на правосудие. Народ, впрочем, тоже постепенно терял прямое право судить. Если в Римской республике носителями судебной власти были магистраты и народное собрание (центуриатная комиция), то в империи, опиравшейся на колоссальный чиновничий аппарат, законы исполнялись чиновниками. Естественно, так как это было угодно тем из них, кто покрупнее. Да и вообще, не грех бы помнить, что даже самое совершенное правосудие вершат люди и часто, как это свойственно человеку, лукавят при этом. Что говорить, если признанный светоч римского права, человек, которого мы привыкли считать образцом судейского деятеля, Цицерон — высосал из пальца обвинение своему врагу Катилине и добился его осуждения. Ведь говорят, что никакого заговора со стороны последнего и вовсе не было...

Курьезные иски

Во многих странах работу судов осложняют любители легкой наживы и просто отчаянные сутяжники. Особенно часто такие иски подаются потребителями. Один из самых первых таких процессов состоялся в Англии из-за улитки, найденной в 1928 году в бокале пива жительницей Глазго Мэй Донахью. Вскоре выяснилось, что женщина больна гастроэнтеритом (воспалительным заболеванием желудка и тонкого кишечника). После длительного судебного процесса Палата лордов частично удовлетворила иск миссис Донахью, присудив ей 200 фунтов. С тех пор в анналах западного правосудия скопились тысячи подобных дел. Вошло туда и дело Стеллы Либек, которая в 1992 году обожглась кофе, купленным в «Макдоналдсе», и потребовала за это 2,9 миллиона долларов. Хотя виноват в происшествии был внук Стеллы: он слишком резко тронул с места машину, где сидела старушка со своим кофе. В итоге суд присудил ей компенсацию в 200 тысяч долларов. У миссис Либек появилось немало последователей. Например, один ресторан в Филадельфии был вынужден заплатить Эмбер Карсон 113 500 долларов за то, что она сломала себе копчик, поскользнувшись на напитке, которым только что швырнула в своего бойфренда. А Кэтлин Робертсон присудили 780 000 долларов за сломанную лодыжку в мебельном магазине — травму ей нанес собственный пятилетний сын, налетевшей на мать с разбегу. Особенно часто от домогательств потребителей страдают табачные компании, хотя на их продукции честно напечатано предупреждение о вреде курения. Иногда жертвами нелепых исков становятся и частные лица. Так, грабитель Теренс Диксон подал в суд за причиненную ему психологическую травму на владельца только что ограбленного им дома. Вор пытался покинуть дом через гараж, но обнаружил, что автоматическая гаражная дверь испорчена. Не смог он и вернуться в дом, так как дверь из дома в гараж захлопнулась. Он выжил благодаря сухой собачьей еде и упаковке «Пепси», и суд взыскал в его пользу полмиллиона долларов с хозяина дома. Многие курьезы относятся к искам о печально знаменитом sexual harassment (сексуальном домогательстве). Сегодня в США мужчину могут ждать крупный штраф и даже тюрьма за «сексуальный взгляд» или «сексуальные звуки», то есть присвистывание и цоканье языком при виде соблазнительной дамы. Начальник одной нью-йоркской фирмы отправился в тюрьму за то, что повесил на стенку портрет Джоконды: его обвинили в том, что тем самым он якобы внушает комплекс неполноценности работающим под его началом женщинам.

Правосудие на костре

С распадом Западной Римской империи в Европе установились весьма разнородные правовые системы, среди которых в целом можно выделить некоторые общие черты раннефеодального суда, где власть пыталась соединить нормы римского права с установлениями германских племен, возникшими при родовом строе. Соединение получалось плохо. В итоге делами о государственных преступлениях и убийствах, объединяемых под названием «измена», ведало правосудие короля, а всем остальным занимались местные сеньоры или церковные суды. В отдельных областях появились назначенные королем судьи (шерифы), трактующие закон по своему разумению. Судебный процесс в этих условиях состоял из заслушивания сеньором или шерифом пары-тройки свидетелей с последующим приговором, скорым и часто неправым. Выносить приговор мог и назначаемый королем граф с участием народных заседателей. Активно использовалась и хорошо нам знакомая по античности ордалия, но с развитием вассалитета — системы отношений личной зависимости графов от короля, баронов от графов, рыцарей от баронов, крестьян от рыцарей — в светских судах ордалию вытеснил классический поединок. Популярной была и давняя практика расследования «через опрос местных жителей». Этот «прообраз» суда присяжных позволял одновременно связать круговой порукой все население деревни.

Собственно, к законам начали обращаться лишь с XIII века, когда монархи стали претендовать на абсолютную власть. Тогда король стал носителем и высшей судебной власти.

Во Франции, например, именно королевский суд был апелляционной инстанцией по отношению к сеньориальным, церковным и коммунальным судам. Примерно в это же время в правосудии совершается и настоящая революция: на «сцене» появляются прокурор и адвокат. С тех пор они неразлучны. При этом изначально эти государственные мужи обладали равными полномочиями, и только со временем прокуратура получила право вести свое расследование.

В Германии же оплотом юстиции стали вольные города, где сохранялись традиции римского права. Уже в XII веке были тщательно проработаны вопросы организации судов и правил процесса. Владыка города назначал главу городского суда — бургграфа. Кроме того, населением избирались шеффены, считавшиеся знатоками обычаев. Им предстояло не только определить: было ли преступление, как оно совершено, посредством чего — но и квалифицировать его, а также назначить наказание. Стали появляться шеффены и в коронном суде в качестве заседателей (прообраз народных заседателей, которые в современной Германии более популярны, нежели присяжные).

Параллельно же всему этому, как уже упоминалось, начиная с XI века в Европе стали набирать силу церковные суды, юрисдикция которых распространялась не только на духовенство. Они могли заниматься и делами светских лиц, особенно если эти дела касались заключения брака, составления завещаний и так называемых преступлений против веры. Примечательно, что изначально под таким «судебным следствием»