стран — лидеров современного экономического роста наиболее развитых государств мира — на протяжении последних полутора веков отделяет дистанция примерно в полвека, два поколения. Обсуждая сегодняшние российские проблемы, полезно помнить, что эпоха заката мировых империй началась примерно полвека назад.
Все страны, которые называли себя империями в начале XX века, в разных формах — добровольно или вынужденно — избавлялись от колоний, предоставляя им свободу. Это трудно объяснить случайным стечением обстоятельств. Для России этот опыт важен. Если извлечь из него уроки, он поможет не повторить ошибок, приводящих к политическим поражениям.
Кризис и демонтаж заморских империй
На протяжении XX века мир стал иным. Господствующая идеология, в рамках которой «бремя белого человека» воспринималось как данность, уступила место картине мира, в которой представление о разделении народов на господ и рабов неприемлемо. В интеллектуальной атмосфере 1940— 1960-х годов ХХ века объяснить, почему Британия должна управлять Индией, другими своими колониями, оказалось нереализуемой задачей.
С течением времени меняются представления о том, что метрополия может делать для сохранения своего господства. Жесткий мир начала XIX века не знает жалости к слабым. Реалии XX века диктуют новые правила поведения. Когда англичане в Малайе в начале 1950-х годов применяли жесткие меры борьбы с повстанцами — брали заложников, уничтожали посевы в непокорных деревнях, — эту практику осуждают в парламенте, называют преступлением против человечества. То, что дозволено в начале XIX века, общество середины XX не приемлет.
Из территориально интегрированных империй Первую мировую войну — в измененной форме — пережила лишь Российская. После Второй мировой войны начинается череда распада имеющих заморские территории Британской, Французской, Голландской, Бельгийской, Португальской империй. На начало 1990-х годов приходится период краха последней территориально интегрированной империи — Советского Союза, а также Югославии — страны, не бывшей, в собственном смысле этого слова, империей, но столкнувшейся с проблемами, сходными с теми, которые порождают крах территориально интегрированных империй.
Кризис 1914—1945 годов радикально изменил мир. Миф о непобедимости европейцев, укорененный в общественном сознании конца XIX — начала XX века, но подорванный Русско-японской войной 1904—1905 годов, был окончательно уничтожен крахом европейских колониальных империй в Юго-Восточной Азии во время Второй мировой войны. Европейцы не могли больше надеяться на то, что покоренные народы сохранят убежденность в божественном праве завоевателей ими править.
С конца 1940 — начала 1950-х годов сами слова «империя» и «империализм» становятся немодными. В 1947 году премьер-министр Англии Клемент Ричард Эттли говорит: «Если в настоящее время и существует где-либо империализм, под которым я подразумеваю подчинение одних народов политическому и экономическому господству других, то такого империализма определенно нет в Британском Содружестве наций».
Мировой опыт свидетельствует: империя и политическая свобода, если речь идет о реальном демократическом избирательном праве для всех подданных, несовместимы. В начале 1950-х годов Франция отказывалась признать принцип равенства избирательных прав европейского и коренного населения в Алжире, территорию которого рассматривала как свой департамент. Правило двух избирательных коллегий означало, что один голос европейца считался равным 8 голосам мусульман. В 1954—1958 годах позиция французских властей меняется. Они наконец осознают неизбежность предоставления всеобщего избирательного права, понимают, что без этого удержать Алжир невозможно. Однако тогда ничто меньшее, чем полная независимость, лидеров освободительного движения уже не устраивает.
К этому времени в мире укоренилось убеждение в том, что несформированные на основе всеобщего избирательного права, равноправной конкуренции политических сил органы власти нелегитимны. И метрополии, пытающиеся сохранить свои колонии, и элиты колоний об этом осведомлены. Для сохранения империи остается одно средство — насилие, необходимое, чтобы принудить живущие в колониях народы принять устоявшийся режим как данность, с которой невозможно спорить. Но империи сталкиваются с проблемой, обозначенной одним из соратников Наполеона — Талейраном: «На штык можно опереться, а сесть нельзя».
С момента, когда политические элиты и метрополий, и колоний перестают верить в то, что сложившиеся установления — данность, судьба империй решена. Вопрос в том, в каких формах и в какие сроки они будут демонтированы.
После Второй мировой войны важным фактором демонтажа колониальной системы стало противостояние Советского Союза и его сателлитов, с одной стороны, и НАТО во главе с США — с другой. Советский Союз, сам будучи своеобразной империей, имел основания поддерживать финансовыми, политическими и военными способами национальные движения, направленные против традиционных империй европейских держав. США — лидер противостоящего Советскому Союзу военного альянса, нередко вели себя по отношению к странам Латинской Америки подобно тому, как европейские державы — к своим колониям, но никогда не провозглашали себя империей, не посылали своих представителей на постоянной основе управлять зависевшими государствами.
В послевоенном мире идет процесс, подобный тому, который можно многократно наблюдать в истории: быстрое распространение военной техники богатых государств среди соседей и потенциальных противников. Во второй половине ХХ века ключевую роль приобретает широкое овладение навыками ведения современной партизанской войны. От метрополии требуются огромные людские и финансовые ресурсы, чтобы противостоять этому вызову.
В XVI веке — при очевидном превосходстве Европы в военной технике — можно было послать несколько сотен конкистадоров, чтобы завоевать Америку. Во второй половине XX века отправка 400 тысяч французских военнослужащих в Алжир оказалась недостаточной, чтобы подавить сопротивление 20 тысяч повстанцев, опиравшихся на поддержку мирного населения.
