Вокруг Света 2006 №10

Как только арсенал лечебных средств пополнился антибиотиками, уничтожающими болезнетворные микроорганизмы, мир возликовал. Казалось, мы безнаказанно побили врага его же оружием. Тогда еще никто не подозревал, что бактерии разных видов научатся защищаться от антибиотиков сообща и нам придется сражаться с микромиром в целом. Однако при всей серьезности ситуации сегодня квадриллионам микроорганизмов противостоят всего 4 000 ученых, разрабатывающих новые антимикробные препараты. Наше положение напоминает глухую оборону накануне большого вражеского наступления.

Индустрия антибиотиков появилась 65 лет тому назад. Датой ее рождения считается 17 декабря 1941 года. Именно в этот день Ванневар Буш, руководитель Управления научных исследований и атомного проекта, от имени правительства США обратился к главам 9 крупных фармацевтических компаний. Речь шла о пенициллине, который был открыт микробиологом Александером Флемингом в плесени Penicillium notatum, а затем на гранты Рокфеллеровского фонда был выделен в чистом виде биохимиком Эрнстом Борисом Чейном и испытан в клинике патологом Хоуардом Уолтером Флори.

Фармацевты понимали, что пенициллин излечивает вызванные бактериями воспаления, что это — революция в медицине. Однако за дело взялись только после того, как Буш обещал им громадный государственный заказ и постройку за казенный счет предприятий, продукция которых будет принадлежать частным компаниям. Иного выхода у правительства не было — вовсю шла война.

Плесневелая Мери творит историю

Организаторы первого промышленного производства пенициллина в Пеории, штат Иллинойс, понимали, что флеминговская плесень не может быть самой урожайной в мире. Военные пилоты везли образцы грибка со всего света. Обратились за помощью и к местным жителям. С особым энтузиазмом отнеслась к призыву дама по имени Мэри Хант. Она собирала образцы плесени по всему городу, заработав прозвище Плесневелая Мэри. Летом 1943-го мисс Хант нашла на рынке гнилую дыню-канталупу с великолепной золотистой плесенью Penicillium chrysogenium — смесью разных штаммов, один из которых оказался на редкость плодовитым. Генетики увеличили урожайность грибка, облучив его ультрафиолетом. И до сих пор весь пенициллин в мире вырабатывают потомки плесени с этой канталупы.

  

Хоуард Флори, отец пенициллинового проекта, известен в основном специалистам. Он избегал саморекламы и выступал на публике нечасто

В результате внедрения «штамма канталупы» затраты на лечение одного случая сепсиса снизились с 200 до 6,5 доллара. Миллиарды единиц пенициллина, наработанные весной 1944-го, подтолкнули союзников к открытию Второго фронта. Ведь высадку в Нормандии оттягивали не только из политических соображений, но также и из опасений, что на всех раненых не хватит пенициллина.

Применение антибиотиков в действующей армии началось еще во время высадки англо-американской армии на Сицилии в августе 1943 года. Результаты были поразительны. Если потери фашистов оставались на уровне 1914 года (150 раненых из 1 000 гибли от гангрены), то у союзников смертность от гангрены прекратилась вообще. Тяжелораненые избегали ампутации и возвращались в строй за месяц.

Такая благостная картина существовала недолго. Сразу после войны пошли страшные сообщения о госпитальных инфекциях. В больницах появилась новая разновидность золотистого стафилококка. Эта бактерия мирно проживает у нас в носу и на коже, но она смертельно опасна при попадании в рану. Именно золотистый стафилококк чаще всего уничтожали пенициллином, и он первым приобрел к пенициллину устойчивость, или резистентность. Флори произнес тогда пророческие слова: «Антибиотики надо назначать, только если речь идет о жизни и смерти. Они не должны продаваться в аптеках, как аспирин». Но уже в 1946 году пенициллин появился в свободной продаже. А вслед за ним и целая плеяда антибиотиков.

  

Тамара Балезина, старейший из ныне живущих специалистов по антибактериальной терапии, начала работу в группе Ермольевой в 1941 году

Риск дело благородное

Статья Флори об испытании препарата на мышах скромно помещалась на 226-й странице номера журнала «Ланцет» за август 1940 года. Спустя год статью заметили в Советском Союзе. Отечественными исследованиями антибиотиков руководила Зинаида Виссарионовна Ермольева — знаменитый специалист по борьбе с холерой. Через Наркомздрав она просила у союзников образец плесени, с которой работал Флеминг. Англичане сначала тянули с ответом, затем сообщили, что исследования ведутся в США, и посоветовали обратиться туда. Но и американские коллеги не торопились поделиться «сокровищем», и все же пенициллин в нашей стране появился. Ходили разные слухи о похищении советской разведкой английского штамма, но все подобные истории — из области охотничьих рассказов. На самом деле никакого детектива не было. Это подтверждает Тамара Иосифовна Балезина — сотрудница Ермольевой, выделившая первый пенициллин: «Устав от напрасного ожидания, весной 1942 года я с помощью друзей стала собирать плесени из самых различных источников. Те, кто знал о сотнях неудачных попыток Флори найти свой продуцент пенициллина, относились к моим опытам иронически. 93-м по счету образцом был грибок, случайно выросший в другой лаборатории на культуре микроорганизма, над которым там работали. Этот штамм был идентифицирован как «близкий к Penicillium crustosum». Из него мы и стали получать советский препарат, который назвали «пенициллин-крустозин ВИЭМ». Проверив безвредность антибиотика на себе, сотрудники Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ) передали его для клинических испытаний.