Пятнадцать лет — срок большой. Столько лет я не была на своей исторической родине. Российские газеты и журналы о современной Армении пишут нечасто. Вспоминается, впрочем, статья трехлетней давности в одном московском издании о постсоветском Ереване. Не без снобизма жителя мегаполиса автор умилялся сохранившимся в армянской столице (в силу своей провинциальности, надо полагать) детской железной дороге, каруселям с деревянными лошадками и лимонаду, а также патриархальности уклада и гостеприимству ереванцев. У меня никакой ностальгии нет, а незатейливые радости детства были начисто стерты из памяти другими воспоминаниями: предпоследняя моя поездка совпала с карабахскими событиями и землетрясением, а последняя, зимой 1991-го, — с разрухой, отсутствием света и тепла. Я дала себе обещание никогда больше туда не возвращаться и держала его до настоящего дня. И вот я все-таки еду в Армению, от «Вокруг света». Не знаю, почему согласилась, наверное, это просто должно было случиться...
Памятник 1600-летию армянского алфавита был сооружен в прошлом году — к северу от Еревана на пути в Спитак
Все началось с приключений, причем прямо в московском аэропорту. Во время регистрации обнаружилось, что вместо заграничного паспорта я почему-то взяла с собой российский. То ли «советский синдром» сработал, то ли подсознание еще противилось смелому решению ехать. «Вы никуда не летите», — безапелляционно заявил мне представитель авиакомпании. «Что ж, Армения не желает без испытаний принять назад свою блудную дочь», — подумала я. Всучив свой багаж командированному со мной фотографу Саше, еду домой за паспортом, почему-то не сомневаясь, что все же сегодня вылечу. При том, что лето и билетов нет — армянская диаспора в Москве нешуточная, многие уезжают домой на каникулы. Пробки, снова аэропорт, несколько часов томительного ожидания — и я обладательница единственного свободного билета. Уже глубокой ночью лечу в Ереван…
Матенадаран — крупнейшее в мире хранилище древних рукописей — возвышается над проспектом Месропа Маштоца. Над зданием видна 20-метровая фигура Матери Армении из чеканной меди. Возведена она в 1968 году, и видно ее в городе отовсюду
Армянский алфавит: 1600 лет в ходу
В 387 году Армения была завоевана и разделена между Византией и Персией. Последняя, исповедовавшая зороастризм, пыталась навязать его и армянам, уже принявшим в 301 году христианство . Не получилось. Более того, религия Иисуса немедленно стала единственным оплотом национального объединения. Однако поскольку христианство пришло на берега Севана из эллинизированной Месопотамии, богослужение велось на греческом языке. В создавшейся ситуации для сопротивления чуждому вероучению, насаждаемому захватчиками, логично было сделать Евангельское учение более понятым народу. Так среди патриархов армянской церкви возникла идея создать собственную письменность и перевести Священное писание на родной язык. Поручили эту важную миссию монаху Месропу Маштоцу. Он принадлежал к высокому сословию, был блестяще образован, знал в совершенстве греческий. Кстати, до того как Маштоц изобрел свой алфавит, пытались использовать арамейский, так называемые данииловские письмена (не сохранились) и некоторые другие системы. Но они, как выяснилось, не могли адекватно передать все звуки армянского языка и были отметены. Маштоц взялся за дело с большим рвением, работал в лучших библиотеках эллинистического мира (например, в Эдесской), изучая все древние письмена. Его старания вскоре принесли плоды. Используя буквально все известные тогда азбуки, он разработал оригинальную графику из 36 знаков, совершенную с точки зрения армянской фонетики. Вероятно, именно поэтому им пользуются и поныне — почти без изменений! Создав в Эдессе алфавит, Маштоц направился в другой сирийский город — Самосат, где нашел греческого каллиграфа по имени Ропанос и с его помощью начертал все изобретенные им буквы, придав им окончательно «кодифицированный вид». А затем — с учениками — приступил к переводу Библии. Закончив его, он отправился в обратный путь домой, где развернул большую деятельность по распространению нового письма. Открывались школы, монахи переводили все главные книги богословия… Всю оставшуюся жизнь Маштоц посвятил проповеднической миссии, тем более действенной, что она теперь вооружилась серьезным оружием — собственным алфавитом.
День первый
Каменный алфавит. Безмолвный город
В ереванский аэропорт Звартноц мы прибыли в 5 часов утра. Крохотный зал прилетов, теснота и сутолока при получении багажа. Архитектурная гордость Армении, этот необычный, похожий на инопланетную
