Подойдя к филиппинцу, Макаров встал рядом с ним так, чтобы не оставалось никаких сомнений, что на воздух он вышел для того, чтобы серьезно поговорить.
– Франческо сорвал с шеи крест, но когда я объявил о тревоге и взрыве, первым делом он схватил кейс. Значит, не утратил. Так же и остальные, Нидо. Внешние проявления не всегда сообщают окружающим о внутренних намерениях. Мы живы, потому что верим. А ты во что веришь?
– Нидо верит в бога. В свои руки, которым бог даровал умение лечить. Но бог подарил Нидо не только руки, но и хорошее зрение. Нидо видит кое-что.
– Например?
– Мы все знаем друг друга.
– Еще бы. Две недели бок о бок…
– Нет, не то. Мы знаем друг друга. Все. Мы знали друг друга еще до того, как ступили на Остров. Знали, но ни разу не встречались.
– Ты говоришь ерунду, парень.
– Нидо не умеет успокоить людей, это так. Но он видит.
– Ты это уже говорил. Мы все здесь много говорим.
Возникшая пауза заставила Нидо привалиться спиной к покореженной взрывом балке.
– Ты хочешь поговорить с Нидо о том, что тревожит твою душу?
– Я бы сам так не обозначал просьбу, спасибо.
– Нидо понимает.
– Тогда пусть Нидо немножко полечит… Бориса.
– Мужчина со шрамом болен?
– Я думаю, больна какая-то часть его. Он чем-то измучен изнутри… Он носит тайну. Тайна может навредить людям.
– Хорошо, я посмотрю мужчину со шрамом. – И филиппинец поднялся, чтобы взять плошку.
– Ты не понял, – Макаров остановил его, положив ему руку на плечо. – Я хочу, чтобы не ты поговорил с ним, а я. И тогда, когда он потеряет волю.
Нидо заглянул в глаза Макарова. Лунный свет – не лучшее освещение для поиска истины в чужих глазах, но хилер ее разглядел.
– Ты хочешь, чтобы Нидо лишил его воли, а потом заставил отвечать на вопросы Макарова?
– Я бы сам так не обозначал просьбу, спасибо.
Филиппинец покачал головой. Выглядело это неуверенно, но Макаров понял – хилера не заставить, даже если самого ввести в транс.
– Нидо лекарь, а не палач.
– Я не прошу Нидо пытать! – Макаров не заметил, как сам заговорил о филиппинце как об отсутствующем. – Нам нужно узнать тайну человека со шрамом, а для этого достаточно его обезволить.
– Макаров умный человек. Но он почему-то не понимает, что лишение человека особенностей, дарованных ему богом, – это пытка. Я буду наказан, у меня будет отнята сила.
– Послушай, бог на нашей стороне! Иначе мы давно бы уже сгинули! И мысль, появившаяся в моей голове, – она тоже дарована богом, а то кем же?
– Дьяволом.
– Тьфу ты! – Макаров схватил филиппинца за плечо и повел к самому краю борта. – Посмотри туда… Ты видишь тени в лужах лунного света? Приглядись – это всего в ста ярдах от нашего ковчега!
– Вижу.
– Ты знаешь, кто это?
– Нидо знает.
– А Нидо знает, что с нами со всеми случится, в том числе и с Нидо, если кто-то нас в очередной раз предаст?
– Здесь нет предателей.
Макаров наклонился. Так ему было лучше видно лицо филиппинца.
– Нидо сейчас что-то сказал?
– Макаров умный человек. Он должен был уже понять, что предателей среди нас нет. Есть хорошо внедренные враги. Чужие. Они делают все возможное, чтобы мы были забыты заживо.
– Забытые заживо… – повторил Макаров. – Как точно… – Он снял руку с плеча филиппинца. – Бог тебе судья, Нидо. Считай, что я тебя ни о чем не просил. Но если вдруг случится так, что мужчина со шрамом – чужой, вспомни этот разговор. – И, похлопав филиппинца по спине, он спустился вниз.
Удивительные существа – люди. В полукабельтове от них, дыша смрадом и роняя слюну, метались твари. Желание проникнуть на останки авианосца приводило их в исступление, а невозможность этого – в бешенство. Если прислушаться, то было слышно, как где-то вдали, между джунглями и обломками корабля, раздавался клекот и свист. А люди, сидя за хлипкими стенами, смеялись…
Макаров зашел и тут же поймал на себе взгляд Левши. Пройдя, он сел рядом. Через минуту вернулся филиппинец с плошкой, наполненной тюленьим жиром.
– На что ты подбивал шамана?
– Где девушка?
– Какая девушка? – не понял Левша.
– Я спрашиваю – где девушка? – Макаров наморщил лоб. – Беременная туристка из Красноярска, любовница олигарха, который купил для нее это увлекательное путешествие, – где она?
– Красотка встала и ушла. Дженни спросила, куда, та ответила, что в туалет. Доклад закончен.
– В туалет, – повторил Макаров. – Но дорога туда проходит через верхний этаж, не так ли?
– Так ли.
– Тогда почему я ее не видел? Я стоял с Нидо на самом верху.
– Может быть, ты не был внимательным? Ведь разговор с шаманом был серьезным?
– Может быть, – согласился Макаров и отвалился на спину. И тотчас на ногу ему легла ладонь Дженни.
– Нашей девочки давно нет. И, хотя ее пошел провожать Борис, я немного беспокоюсь…
Макаров открыл глаза.
– Борис пытался успокоить девушку, а та набросилась на него с проклятьями. На нее не нужно было обижаться. Женщины в этом состоянии непредсказуемы. А Николай обиделся.
– Ничего не понимаю! – взъершился Макаров. – Борис, Николай…
Дженни выдохнула через нос и посмотрела на него терпеливо.
– Девочка разнервничалась. Николай принялся ее утешать. Она ему грубо ответила. Николай обиделся. А потом девушка встала и пошла в туалет. Поскольку Николай был на нее обижен, провожать ее пошел его друг.
– Девушку пошел провожать Борис?
– Именно так его зовут, – у Дженни было много терпения. – А почему ты заостряешь на этом внимание?
Нидо подошел и поставил на подобие столика подобие коптилки.
– Их нет долго, потому и заостряю, – угрюмо отозвался Макаров.
– Я пойду подышу свежим воздухом, – Левша поднялся и всплеснул руками, как если бы стряхивал с них воду. – Все затекло, и дышать этим дохлым тюленем уже не могу.
Но, поднявшись и потерявшись из виду, он стал демонстрировать чудеса ловкости. Вместо того чтобы обходить сооружения на верхнем этаже, он подпрыгнул, подтянулся и забрался на самый верх. Стоять на наваленных в кучу кусках переборок, рельсов, щитов было неудобно, но он, найдя точку опоры, пошел по ним в направлении киля. Именно там находилась лестница, ведущая вниз, к туалету, или – «гальюну», на чем мягко настаивал Макаров. Шагая тихо, Левша поверху обходил коридор – обычный путь до заветного места. Находясь наверху, он мог видеть все, что происходило под ним. Верхним этажом являлась одна из вертикальных перегородок судна. Когда корма отломилась и встала на попа, перегородка превратилась в крышу. На нее и было снесено все найденное на равнине. Никто не знал, когда и что именно понадобится. Поэтому Макаров велел собирать все разметанные взрывом обломки. И вот теперь, ступая по ним, Левша добрался до края и присел над пустотой, уходящей вниз. Был он похож на павшего ангела, выискивающего
