Вспоминая разговор, он думал, все ли прошло гладко, и пытался предсказать, не откажется ли назавтра Дебуа от своих намерений. Решив окончательно, что — нет, он поднялся и направился вон из парка.
В урне оставалась дымить подожженная окурком газета. Через пять минут работник парка подойдет к урне и плеснет в нее из ведра воды.
А через четыре часа Дебуа наберет номер телефона Гламура.
Левша покачал головой и посмотрел на Макарова. Тот скривил губы и шепнул: «Нужно прорываться…»
— Я дам вам столько денег, что вы сможете набивать матрасы для сна пухом колибри! И еще… Вы хотите вернуться домой? Макаров, ты хочешь снова увидеть улицу в Калининграде, на которой живешь? А ты, Левша… Чего хочешь ты? Куда вернуть тебя? Быть может… в Париж?
Макаров заметил, как побледнело лицо Левши.
— В Париж, — продолжал Гламур, — в июнь две тысячи девятого? Я думаю, ты не раз думал о том, как оказаться в гостинице «Бристоль» за минуту до появления в ней Дебуа с его людьми. Ты тысячи раз прокручивал в голове пленку, на которой, уже почти раздевшись, ты хватаешь Мари за руку и выводишь из номера. И скрываешься с ней за углом, когда на дорожке в коридоре появляются ее убийцы… Почему бы тебе не вернуться туда со ста миллионами долларов, Левша?!
— Левша, — тихо позвал Макаров, толкнув его в плечо. — Что с тобой?
— Ничего… — Отрешившись от мыслей, Левша поискал глазами лицо Макарова. — Минутная слабость… От голода закружилась голова, наверное…
— А ты, Макаров! — вскричал Гламур. — Ты не хочешь вернуться в Калининград с сыном? Левша, у тебя в кармане телефон одного из придурков, которые, несмотря на все предупреждения, подошли к тебе, как к продавцу мороженого! Вынь телефон из кармана, вынь и передай Макарову! А ты, моряк, набери номер своего домашнего телефона в Калининграде! Сейчас!
Макаров и Левша смотрели друг на друга, путаясь в мыслях.
— Дать… телефон? — робко, словно боясь оказаться в эпицентре позора, спросил Левша.
— Дай! — приказал Макаров и протянул руку. — Пора закончить с этим сумасшествием.
— Сумасшествием? Ты веришь этому подлецу?..
Кори, ничего не понимая, внимательно наблюдала за происходящим.
Подержав трубку в руке, Макаров набрал номер, который помнил бы и в забытьи.
— Алло? — услышал он в трубке женский голос. — Макаров, ты?
— Я… — не слушаясь себя, процедил он. Только одна женщина, любя, называла его всегда по фамилии.
— Ты что, пьян? — И женщина в трубке рассмеялась. — Ты заберешь сегодня Питера из школы или мне сделать это?
Левша почувствовал, что еще секунда — и он останется с Гламуром один на один. Его друг выглядел так, словно утрачивал стремительно вес тела.
— Макаров? — снова послышалось в трубке.
— Забери… — едва слышно прошептал он.
— Кто с тобой разговаривал? — зашептал Левша.
Макаров закрыл глаза.
— Ну, так что? Хотите снова обрести прежнюю жизнь? — послышался голос Гламура. — Нужно всего лишь вернуть мне тубус.
— Кори, показывай, куда идти, — с закрытыми глазами пробормотал Макаров. — Кори, показывай!
— Как он мог узнать о гостинице и Мари?! — простонал Левша.
— Просто отдать тубус! — гремел где-то впереди голос Гламура.
Ноги не слушались Макарова, он толкнул Левшу вперед и, вскинув пистолет, дважды выстрелил туда, где еще слышался крик Гламура.
Серая пыль медленно оседала, свет из отверстий на стене стал освещать бокс, словно в солнечный день в них были настежь распахнуты двери. Складывалось впечатление, что обстреливали вырвавшихся из западни пленников не конкретные люди, а установленные вдоль стен десятки самострелов. Грохот снова взорвал тишину и запустил эхо в бесконечно высокие потолки…
Клац, клац! — послышалось в комнате.
Было слышно, как из автоматов и пистолетов вываливаются и стучат по полу пустые магазины.
Щелк, щелк!
И в пустые гнезда вставали полные, чтобы через несколько секунд снова упасть на пол.
— Почему он не боится тебя убить? — задыхаясь, спросил Макаров.
— Видимо, убийство в его понимании всего лишь возможность завладеть телом.
— А в нашем понимании?
— А в наше понимание это не укладывается… — торопясь, в три приема проговорил Левша.
На двери, на которую показывала Кори, виднелась табличка. Теперь было понятно и без подсказок. Белая тележка, чуть наклоненная вперед. Из нее что-то там сыплется. Понятно, мусоросборник…
— Кори, милая, за что я платил тебе деньги? — слышалось где-то далеко позади. — Чтобы ты уводила от меня моих врагов?
Макаров вошел в дверь, следом забежали Левша и девушка.
Увиденное потрясало. Сотни огромных вагонеток, больше напоминающие вагоны, стояли одна за другой на узкой полоске рельсов. Как только первая подкатывалась, внутрь нее тотчас валился сверху мусор. Словно собранные с территории огромного мегаполиса остатки человеческой жизнедеятельности — алюминиевые трубы, пустые мешки, грязная ветошь — все это валилось до тех пор, пока тележка не наполнялась. Как только вершина мусорной кучи появлялась из-за бортов вагонетки, это мгновенно фиксировал тонкий красный луч. Слышался зуммер, и люк вверху закрывался. Тележка продвигалась вперед, ее место занимала пустая. И тут же в нее сыпалась очередная порция хлама. А наполненный вагон, спустившись с импровизированного пригорка, катился по рельсам. Метрах в двухстах, внизу — Макаров стоял наверху, на площадке обзора — спустившиеся вагоны набирали ход и разъезжались каждый в своем направлении. Макаров насчитал девять узкоколеек и сбился.
— Я не знала, что это настолько… — проговорила Кори и замолчала.
— Впечатляюще? — уточнил Левша по-русски специально для Макарова и покосился на него вопросительным взглядом.
— Yes, — ответила Кори и, ошеломленно глядя по сторонам, прижала пальцы к вискам.
— Мы едем или встанем в ряды антиглобалистов? — услышав за спиной шум, прокричал Левша.
Ни секунды не медля, он запрыгнул в дожидающуюся своей очереди вагонетку и поставил под красный луч руку. Люк дрогнул, из него вывалилось несколько консервных банок, но Левша продолжал держать ладонь, и створки люка вернулись и намертво сошлись. Вагонетка тронулась с места, и Макаров, подсадив Кори, запрыгнул в нее в тот момент, когда она уже начала свое движение вниз.
Щелк, щелк!!
Макаров обернулся. Люди Гламура и он сам вбежали в мусорный бокс, на ходу перезаряжая оружие.
Схватив за плечи Левшу и девушку, Макаров повалил их на пол. Падая, он порезал ногу о зазубренную банку. Кровь выступила на коже, но торопиться из раны не хотела. «Все лучше, чем выходное отверстие», — подумал Макаров.
В стены вагонетки ударила дробь пуль, снизу было видно, как сталь металла отражает пули, а те в отместку вышибают из нее искры.
Вагонетка разгонялась и мчалась уже со скоростью вагона метро. Стерев с лица разъедавшую известковую пыль, Левша подполз к Макарову.
— Послушай… — Левша склонился над самым его ухом. — Тебе ничего не кажется странным?
— Мне? — Макаров поднял на него изумленный взгляд. — Странным?! Да ты что? Все настолько привычно и естественно!
— Я не о том, где мы находимся и при каких обстоятельствах…
