помешает.
Юлька закашлялась, и Берендей легко стукнул ее по спине.
- Ну что, тебе легче, Егор? - спросила Антонина Алексеевна.
Он кивнул. И с чего она взяла, что ему тяжело? Неужели это так заметно? Для Юльки, например, это было куда страшней…
Они налили по второй и снова выпили не чокаясь. На этот раз Берендей закусил остатками Юлькиного салата - хмель быстро закружил ему голову.
- У вас есть ставни? - спросил он Антонину Алексеевну.
- У нас жалюзи, а что? - удивилась она.
- Он придет. Он придет сюда по нашему следу. Мы забрали его добычу.
Берендей и сам удивился, почему не подумал об этом раньше, когда здесь было много людей и Вован с пистолетом.
- Медведь? - прошептала Юлька.
- Да, - ответил Берендей. Он чуть не сказал «бер». Назвать его бером вслух было все равно, что позвать. Отец никогда этого не боялся. И Берендей тоже. До сегодняшнего дня.
- Покажите мне, как их закрывать, я закрою.
- Да, пожалуй, ты прав, - согласилась Антонина Алексеевна, - только мы пойдем с тобой вдвоем. Они закрываются с улицы.
- Мы пойдем все вместе, - сказала Юлька и поднялась.
- А это без разницы - вдвоем или вчетвером, - успокоил их Берендей, - медведю все равно, сколько нас. Вчетвером мы будем - он убьет четверых. Без оружия мы ничего не сможем сделать. Поэтому я пойду один.
- Нет, - Юлька покачала головой.
- Это не обсуждается, - мягко ответил ей Берендей.
Антонина Алексеевна выдала ему одиннадцать замков - по количеству окон на первом этаже. На втором этаже окна закрывались изнутри.
На улице было темно и жутко.
Однажды отец валялся на диване и читал принесенную из школьной библиотеки книжку.
- Смотри, Егор, как здорово написано: «Мужчина должен один на один встречать ночь».
- Да, бать, мне это тоже понравилось, - ответил Берендей, не отрываясь от тетради по алгебре.
- Когда будешь растить своего медвежонка, всегда об этом помни. А то я сто тридцать лет прожил, а этого не знал.
- Да ладно! А то ты меня не так растил!
- Может, и так. Только красиво сказать не мог.
Берендей с раннего детства, как только отец забрал его у матери, один на один встречал ночь. Когда-то у него были детские страхи, но он их почти не помнил.
А теперь он стоял с ночью один на один и не умел встретить ее достойно: медвежонок не хотел спускаться с крыльца, медвежонок хотел вернуться в дом и захлопнуть дверь. Покрепче.
Берендей осмотрелся. Смешно уверять себя в том, что бера здесь нет, - это не ночные страхи в темной комнате. Он может быть за много километров отсюда, а может стоять за забором.
Берендей спустился на две ступеньки. Чем быстрей он закроет окна, тем скорее вернется в дом.
Он выдохнул и пошел к окну, стараясь развернуть плечи и выпрямить спину. Семи смертям не бывать… Когда закрылись жалюзи на окне кухни, свет погас, как будто сверху его накрыла тень. Тень бера.
Вытереть пот со лба. Достать из кармана замок. Ничего не случилось. Из окна кухни всего лишь перестала светить лампа.
Берендей поднялся на цыпочки и защелкнул замок. Оглядываться не хотелось. Интересно, ему только кажется, что кто-то смотрит в спину, или это действительно так? Он повернулся: за спиной никого не было. Следующим было окно «красной» комнаты, там свет не горел. Берендей защелкнул замок и направился к восточной стороне дома, но едва приблизившись к повороту, замер: ему показалось, что он слышит чье-то дыхание. Он прислушался и перестал дышать: нет, это всего лишь ночные страхи. Он должен сперва почувствовать запах. Гораздо раньше, чем услышать дыхание. Берендей повернул за угол.
Ну и что будет, если он встретит бера? Бер его убьет, и этим все кончится. Быстро. И ничего с этим поделать нельзя: ни убежать, ни защититься. Так что, сколько ни готовься к встрече, это не поможет. Берендей приподнялся, но рука дрогнула, и замок полетел вниз. Он выругался про себя: у стены снега намело выше колена, пришлось шарить в сугробе в поисках замка. Хорошо, что он успел заметить, куда замок падал, иначе можно было спокойно дожидаться весны.
Закрыв окна по восточной и северной сторонам, Берендей подошел к Юлькиной комнате. На крыльце, которое вело на веранду, горела лампочка, и на снег падала отчетливая тень: большая, очертаниями напоминавшая зверя. Берендей прижался к стене и перестал дышать. А потом вспомнил, что на крыльце стоит ватрушка, на которой сегодня утром катались с горки Андрей и девчонки. Он стиснул кулаки - да что же это такое! Отец не учил его ничего не бояться: он учил его преодолевать страх. Страх не должен влиять на поступки, нельзя под действием страха принимать решения.
Берендей закрыл Юлькино окно и подошел к окну веранды.
- Егор, - услышал он Юлькин голос на заднем крыльце.
Он обошел веранду и сердито спросил:
- Зачем ты вышла?
- Я просто тут постою. Я смогу сразу спрятаться за дверь, ты не бойся.
- Юлька. Уйди. Пожалуйста. Медведь ходит бесшумно. Совершенно бесшумно, ты понимаешь, о чем я говорю?
Он снова чуть не назвал его бером.
- Да, понимаю. Но я все равно тут постою.
Берендей недовольно покачал головой, но страх прошел: перестали дрожать руки и мерещиться тени. Он не сумел встретить ночь один на один и теперь поминутно заглядывал за угол, чтобы увидеть Юльку на крыльце. Но дело пошло быстрей. Когда щелкнул последний замок, Берендей постарался не бежать к крыльцу. Юлька скользнула в дом перед ним.
- А теперь еще водки, - улыбнулась Антонина Алексеевна. И улыбка ее была скорей радостной, чем ироничной.
- Двери заперты? - спросил Берендей, усаживаясь за стол рядом с Юлькой.
- Да, и жалюзи наверху я тоже закрыла.
Берендей разлил водку и поднял рюмку.
- А теперь выпьем за знакомство, - предложила Юлькина мама, - хватит поминок и страхов.
Берендей кивнул. Наверное, это было его лучшее знакомство за всю жизнь. Он покосился на Юльку и был готов поверить, что и она считает так же.
Людмила и Юлька ушли шептаться в Юлькину комнату.
- Девчонкам надо поболтать, - Антонина Алексеевна подмигнула Берендею, - они, считай, пять дней не виделись.
- Почему? - Берендей был пьян, и ему это не нравилось.
- Ну, потому что они не могли остаться наедине и поговорить. Это все равно, что не видеться. Для них. Слушай, я не спрашивала тебя, мне как-то неудобно было… А как ты здесь очутился? Я ведь с самого начала знала, что ты тут случайно, мне Игорь Николаевич еще вчера вечером рассказал про какого-то неизвестного Егора. Я, признаться, очень боялась. Но посмотрела на тебя - оказалось, ты хороший парень.
- А я все удивлялся, почему вы не выгнали меня сразу.
- С чего это я должна была тебя сразу выгнать?
- Я… проходимец. А у вас приличная семья, хорошие друзья…
- Проходимец? А я бы сказала по-другому: «путник». Правда, совсем по-другому звучит? А смысл, между прочим, одинаковый. По-моему, впустить в дом путника - это нормально. Ты бы впустил путника?
- Да.
- Вот поэтому мне и в голову не приходило тебя выгонять. И все же, как ты здесь оказался?
