вылили на поля летом, обрушилось на землю в октябре. Узица вышла из берегов и подтопила погреб и баню, но колдун не сильно расстроился и ничего не предпринял, целиком погрузившись в свою книгу.
Зима наступила рано, морозы пришли неожиданно и сковали речку льдом. И если раньше с утра до вечера шел дождь, то теперь на землю падал снег. Колдун отказался ехать на торг, даже когда лед окреп настолько, что держал лошадей, - ему было некогда, он боялся потерять и несколько минут, не то что часов.
Когда снег надежно укрыл землю, выглянуло солнце и ударил мороз. Лешек каждое утро выходил на охоту, потому что запасы подходили к концу, а подмокшее в погребе зерно сначала покрылось плесенью, а потом замерзло. Без матушки они оба похудели и осунулись, питаясь от случая к случаю.
В то чудесное зимнее утро ничто не предвещало беды: Лешек подстрелил зайца и возвращался домой, предвкушая, как накормит колдуна жареным мясом. Он мурлыкал какую-то песню - просто от хорошего настроения, - правда, мурлыкал слишком громко. Настолько громко, что не услышал приближения всадников. Они же, напротив, видели его и слышали и приблизились так, что, когда Лешек оглянулся, бежать было поздно.
Впереди, на вороном жеребце, сидел отец Дамиан.
Лешек остановился и уронил зайца в снег. Колени дрогнули и подогнулись, голова ушла в плечи: он почувствовал себя маленьким и жалким, словно не было этих восьми лет, прожитых с колдуном. Словно не яркое солнце светило сквозь прозрачное кружево леса, а масляная лампадка в полутемном приютском коридоре. Дамиан убил его однажды, и ничто не помешает ему сделать это во второй раз.
- Быстренько заткните ему рот! - велел архидиакон дружникам, и только тут Лешек сообразил, что происходит что-то не то. Монахи в последнее время часто проезжали мимо их дома, и за колдуном иногда посылали из монастырской больницы, но никогда ойконом Пустыни собственнолично здесь не появлялся. Мелькнула мысль, что Лешека кто-то узнал и теперь Дамиан приехал за ним, чтобы вернуть в обитель, и тогда надо звать колдуна на помощь! Но голос отказывался повиноваться. Как в кошмарном сне, когда хочется кричать, а из горла раздается только тихий сип. Как когда-то на клиросе перед архимандритом…
Двое дружников подъехали к нему, и один из них протянул руку, чтобы зажать Лешеку рот, когда до него дошла простая и страшная мысль: Дамиану не нужен какой-то приютский мальчишка. Он приехал за колдуном! И в последний миг Лешек успел крикнуть, едва не сорвав голос:
- Охто, беги! Беги!
Дружник двумя руками схватил его голову, одной зажимая ему рот, а другой запрокинув ее назад, едва не сломав ему шею. Лешек попытался сопротивляться, но второй монах спрыгнул с лошади и скрутил ему руки, на всякий случай отбирая лук - легкий лук, которым убить человека можно только выстрелом в упор. Его связали в одну минуту и заткнули рот какой-то черной тряпицей, но он все равно продолжал рваться и кричать, только получалось это тихо и бесполезно.
- Где-то я его видел… - пробормотал Дамиан. - Подними-ка ему лицо.
Дружник послушно дернул Лешека за волосы на затылке.
- Нет. Не припомню. Потом выясним. Поехали.
Лешека кинули поперек седла и, взяв лошадей под уздцы, двинулись к дому. Их было восемь человек.
Колдун, скорей всего, не услышал крика. Он вышел на крыльцо раздетым, даже не подпоясанным, и босиком, и не потому что заметил монахов, а просто потянуться и глотнуть свежего воздуха. Дружник, который вез Лешека, остановил лошадь за деревьями, но Лешеку все равно было видно крыльцо, и он рычал, стараясь привлечь внимание колдуна и вытолкнуть изо рта тряпицу. Но она заткнула ему дыхательное горло, и ему пришлось замолчать, чтобы не задохнуться. Восемь коней всхрапывали и топали, люди переговаривались между собой, и колдун не заметил подвоха.
- Доброго здоровья, - холодно сказал он, увидев Дамиана, направлявшегося к крыльцу.
- И тебе, - ответил архидиакон. Вместе с ним шли трое дружников.
- Что тебе нужно здесь? - колдун не собирался скрывать свое отношение к ойконому Пустыни и громко скрипнул зубами.
- Приехал к тебе в гости, - ответил с улыбкой Дамиан.
- Не может быть, - презрительно фыркнул колдун и хотел уйти в дом, но вдруг один из дружников в два прыжка преодолел высокие ступени и успел схватить колдуна за рубаху.
Этого оказалось достаточно, чтобы задержать его, пока не подбегут остальные, и драки на крыльце Лешек не видел - колдуна быстро свалили с ног. Но сопротивлялся он долго: на помощь троим товарищам подоспели другие монахи, и только после этого, через несколько минут, связанного колдуна вывели во двор.
Прятать Лешека теперь не имело смысла, лошадей привязали к поручням мостков, спускавшихся в воду, а его самого - к высокой иве на берегу. Увидев Лешека, колдун опустил голову и прошептал под нос какое-то ругательство. Его под руки держали двое монахов, он стоял на снегу босиком, а Дамиан подошел к нему вплотную и спросил:
- Мне не много от тебя нужно. Всего несколько вопросов и одна вещь. Останешься в живых, если честно все расскажешь.
- Я не люблю говорить, когда у меня связаны руки, - ответил колдун.
- Попробуй к этому привыкнуть, - улыбнулся Дамиан. - Итак, для начала: где ты прячешь крусталь?
Лицо колдуна изменилось в одну секунду: он этого не ждал. Никогда ему не приходило в голову, что крусталем захочет завладеть братия. Он покачал головой и процедил сквозь зубы:
- Ищите.
- Не беспокойся, найдем. Может, ты поможешь нам? Зачем перерывать весь дом и тратить время?
Колдун покачал головой, и Дамиан жестом указал дружникам на сосну, растущую во дворе. Колдуна, так же как и Лешека, привязали к дереву, но сидя, чтобы Дамиан мог говорить с ним сверху вниз. Трое или четверо монахов направились в дом, а остальные встали рядом с Дамианом.
- Ты можешь меня остановить, - прошипел архидиакон и, выхватив из-за пояса плеть, наотмашь хлестнул колдуна по груди и плечам. Колдун лишь сузил глаза и стиснул зубы: плеть порвала рубаху, и на том месте, куда попал ее металлический конец, начало расплываться кровавое пятно. Лешек завыл и забился: Дамиан убьет его! Не так много надо, чтобы этой плетью убить человека! Ему когда-то хватило пяти ударов.
Но колдун не умер ни от пяти, ни от десяти. Судорога пробегала по его телу от каждого удара, и вздрагивали губы, от рубахи остались одни лохмотья, и кровь пропитала ее насквозь, но колдун молчал, откинув голову и глядя в одну точку, поверх головы Дамиана. Лешек разрыдался, но веревки держали его крепко и помочь колдуну он ничем не мог. Пусть дружники найдут крусталь, пусть Дамиан забирает его и уходит!
- Ты сильный человек, - хмыкнул Дамиан, вытирая лоб, - но у всякой силы есть предел, вот увидишь.
Он ударил колдуна еще несколько раз, пока его не остановил один из дружников - брат Авда, как потом узнал Лешек.
- Дамиан, хватит. Найди другой способ, иначе ты просто его убьешь.
- У меня в запасе много способов, - усмехнулся архидиакон, - но я приберегу их для других вопросов.
Через несколько минут на крыльцо вышел один из дружников и показал Дамиану найденный крусталь - отыскать его было нетрудно, он лежал на полке в сундучке, замок которого Лешек мог открыть ногтем.
- Это он? - спросил Дамиан, но колдун не пошевелился. - Я думаю, он.
Лешек сам готов был крикнуть, что это то, что им нужно, лишь бы Дамиан больше не трогал колдуна, но его рычания никто не слушал.
- Итак, какой стороной к солнцу его надо повернуть, чтобы заставить людей исполнять мои приказы? - Дамиан пригнулся, словно хотел получше рассмотреть лицо колдуна.
Лешек обмер: откуда они узнали? Кому колдун успел рассказать о крустале? Тот не смог скрыть горечи: зубы его громко скрипнули, и глаза закрылись.
- А вот мы сейчас его испытаем, - Дамиан потер руки и, когда дружник передал ему крусталь, направил
