соответствовал ее представлениям о настоящем мужчине. Не говоря уже о том, что он был на полголовы выше этого жалкого плотника.
Ну вот, она дошла до того, что начинает сравнивать его с Алексеем!
А зачем он, интересно, приходил? Неужели только за тем, чтобы рассказать ей о том, что это нехорошее место? Как-то это… не по-мужски. Когда об этом твердят Люська или Надежда Васильевна, их можно понять. Суеверия - женская область, а мужчины, если и верят во что-то такое, держат свои сомнения при себе. Этот же на полном серьезе пытался ее напугать. А может… Может, за этим не стоит никакой мистики? Может, кто-то нарочно распускает о Долине слухи, чтобы помешать Алексею продать участки и провалить проект? Тогда балка упала неслучайно. И плотник неслучайно пытается ее напугать, ему бесспорно кто-то заплатил за это. И его разговоры с покупателями замечательно объясняются такой версией. Прикинулся суеверным придурком, вроде и обвинить его не в чем. Наверняка это он сломал мальчишке ногу и напугал его до полусмерти. Надо рассказать об этом Алексею.
А ее кошмары - это всего лишь нервное расстройство. И кто-то дорого заплатит за стрессы, которые ей пришлось пережить!
После разговора с Алексеем ей стало значительно легче и спокойней. Он займется этим сам, выяснит все об этом плотнике и постарается убрать его отсюда, если не сможет доказать его причастность к происходящему.
Ника приняла душ, вышла из ванной и села перед зеркалом, чтобы привести в порядок лицо. Она выдавила из флакона немного крема и поднесла пальцы к лицу, как вдруг ее рука замерла на полпути: в зеркале за ее спиной стоял недавний ночной кошмар - чудовище с огромной кабаньей головой.
Нет, это не может быть сном! Она еще не ложилась спать!
Ника вскочила со стула и оглянулась. Разумеется, сзади никого не было. Она снова посмотрела в зеркало - и оттуда чудовище тоже исчезло.
До чего же расшатаны нервы! Вот уже и наяву ей мерещатся всякие пакости. Она закончила наносить маску, и, собираясь лечь в постель, погасила в комнате свет.
Под одеялом было тепло и уютно, Ника прочитала полстраницы и поняла, что ее невыносимо клонит в сон. Может быть, сегодня ей не будут сниться кошмары? Она погасила бра, подложила ладонь под щеку и блаженно зажмурилась. Надо каждый день проветривать спальню на ночь.
Она проснулась среди ночи от того, что кто-то присел на ее постель.
Ника в ужасе вскочила и потянулась к выключателю. Неужели опять? Снится ей это, или кошмар снова посетил ее наяву? Бра ярко вспыхнуло, вопреки ее опасениям. На ее кровати сидел наглый плотник и прижимал указательный палец к губам. Как и вечером, он был прилично одет, побрит и причесан.
- Что вы здесь делаете? - почему-то шепотом спросила она.
Он покачал головой и ничего не сказал, и Ника, вместо того чтобы немедленно выставить его вон, почему-то промолчала тоже. Может быть, обрадовалась, что вместо чудовища к ней явился обычный человек?
Плотник между тем нежно провел рукой по ее щеке, как будто пробуя ее на ощупь. Его сухие губы беззвучно что-то прошептали, и ей вдруг необыкновенно захотелось, чтобы он ее поцеловал.
Он будто прочел ее мысли, подложил ладонь ей под затылок и притянул к себе. Ее грудь прижалась к его рубашке, и Ника задохнулась. У него были сильные руки, он с легкостью удерживал ее на весу, обнимая ее губы своими. И поцелуй его был сильным, страстным и смелым. Он нисколько не сомневался в себе, в своей неотразимости, но Нику это не обидело, а, наоборот, еще больше разгорячило. Ей хотелось крепких объятий, ей хотелось видеть, как мышцы вздуваются у него на плечах, и она просунула руку к его животу, вытаскивая рубашку из-под брюк.
Плотник опустился вместе с ней на подушку, но губ ее из своих не выпустил, ласкал и мял ее тело жесткими мозолистыми пальцами.
У него было красивое, мускулистое тело. Ника провела пальцем от шеи до глубокой ямочки на груди, рассматривая его торс, но он не дал ей долго любоваться собой, сгреб в объятия и прижал к себе так тесно, что из легких вышел весь воздух. Страсть его показалась ей сдержанной, как будто он прикладывал усилия к тому, чтобы не дать себе воли, потому что тогда он либо сомнет ее кости в объятьях, либо разорвет на куски. Его внутренняя дрожь передалась ей, и она поняла, что не имеет ничего против того, чтобы быть разорванной на куски.
Ника с силой дернула его брючный ремень, обхватила руками его спину и прижалась к нему грудью, выгибаясь вперед.
Его немигающий взгляд отсвечивал безумием и безрассудством, и Ника поняла, что тонет в этих сумасшедших глазах и хочет в них раствориться. Лицо его окаменело, на нем остро обозначились скулы, и страх пронзил Нику - она почувствовала, что он не тот, за кого себя выдает. Но, как ни странно, это не погасило ее страсти.
- Ну же… - прошептала она и в эту секунду поняла, что смотрит в пустые глазницы голого черепа, и оскаленные зубы тянутся к ее губам, и руки ее лежат на острых костях позвоночника, покрытого ошметками тлеющей плоти. И эта же осклизлая тлеющая плоть чмокает, прикасаясь к ее белой груди.
Она хотела закричать, но оскаленные зубы обхватили ее рот в чудовищном поцелуе, скользкие кости пальцев стиснули ее плечи, Ника дернулась… и проснулась.
В комнате было темно и свежо. Она села на постели и вдруг почувствовала безотчетный страх. Руки задрожали, по спине пробежали мурашки, и онемели ноги. Что могло ее испугать? Ника понимала: надо всего лишь включить свет, и морок рассеется, пропадет, все встанет на свои места.
В тишине протяжный скрип двери прозвучал оглушительно, Ника похолодела и перестала дышать. Дверь открывалась медленно, словно тот, кто толкал ее вперед, не имел для этого достаточно сил. Ника смотрела на нее не отрываясь, широко раскрыв глаза, и чувствовала, как внутри нее образуется пустота и опускается в низ живота.
В приоткрытой щели появился мутный зеленый огонек, проплыл внутрь и замер, мягко покачиваясь на уровне ее лица. Он принес с собой сырость и запах болота, затопил им спальню, и Ника почувствовала, что вдыхает прелый тяжелый воздух, который душит ее и оседает на легких зловонным илом.
И за ним Ника не столько увидела, сколько угадала размытую серую тень, поднявшуюся над ней, словно занесенный для удара топор палача. Руки вспотели, и лоб покрылся холодной испариной. Свистящий зловещий шепот, от которого язык приклеился к нёбу и оборвалось дыхание, раздался над головой:
- Я дам тебе совет, и ты последуешь этому совету, если имеешь голову на плечах.
- Да… - прошептала Ника, не смея не ответить властному призраку.
- Открой книгу и возьми карандаш, - приказал призрак.
Руки сами собой потянулись к тумбочке, где лежала книга японцев, - Ника всегда читала с карандашом в руках.
- Пиши, чтобы не забыть моего совета к завтрашнему утру. Пиши: я… никогда… не причиню зла… хозяину избушки…
Она на ощупь нацарапала на полях продиктованную фразу дрожащей рукой и вдруг испытала невыразимое облегчение и благодарность, как будто только что получила из рук призрака откровение, позволяющее жить дальше.
- Спи, - прошипело привидение, и Ника, отложив книгу, покорно опустила голову на подушку и накрылась одеялом.
Страх заставил ее закрыть глаза, и она не видела, как мутный огонек выплыл из комнаты. И едва дверь за ним закрылась, сон пришел на смену ужасу, точно так же хватая ее за горло и парализуя волю.
Утро было солнечным, ярким и радостным. Завтра приедет Алексей, и все проблемы разрешатся как- нибудь без нее.
Она умылась и направилась в кухню, еще с лестницы услышав, как Надежда Васильевна напевает что- то себе под нос, а в гостиную уже проник запах жареных блинчиков.
- Надежда Васильевна, - вежливо кивнула Ника домработнице, - я же просила вас закрывать двери в кухню. Теперь весь дом провонял горелым маслом.
- Ну что ты, Верочка! Разве же оно горелое? У меня никогда ничего не подгорает, это только плохие
