сегодня.
Обернувшись, Кейн наткнулся взглядом на ее губы. И опять его обдала волна воспоминаний — какие они вкусные, как мягко отвечали ему, полные страсти.
— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Я куплю после работы. — Меньше всего он хотел быть ей обязанным, даже таким малым, как покупка продуктов.
— Тогда, думаю, ты не откажешься купить кое-что и для меня.
У Кейна все замерло в груди. Он посмотрел на протянутый листок, и в нем поднялось тошнотворное чувство, которое он презирал.
— Возьми, — сказала она, силой запихивая ему в руку листок. — Видит Бог, я приготовлю для тебя кое-что вкусное.
— Неужели все это тебе нужно? — Он потрясал листком, как обвинительным приговором.
Она посмотрела на него, ничего не понимая.
— Да, все нужно. Я обещала Энди, что мы испечем шоколадное печенье.
Как, черт возьми, он справится с этой невыполнимой задачей? Сердце у него в груди стучало, и он готов был рычать от бешенства.
— А печенье в коробке не подойдет?
— Нет. — Меган выхватила у него список, и ее обычно мягкие черты исказил гнев. — Поскольку это такая проблема для тебя, я все куплю сама. — Она повернулась и вышла из кухни, бормоча что-то себе под нос.
Кейн вздрогнул, когда она захлопнула дверь в ванную. В кухню вошел Эндрю. Кейн не знал, было ли в его нахмуренном взгляде обвинение, или ему это показалось из-за собственных угрызений совести.
— У нас нет молока для овсянки, — быстро сообщил Кейн, не желая объяснять стычку с Меган. — А как тебе вафля на завтрак?
— Годится. — Усевшись на свое место, Эндрю порылся в рюкзаке на соседнем стуле и достал листок красной бумаги. — Это тебе. Забыл отдать вчера вечером.
Кейн опустил замороженную вафлю в тостер, издали глядя на бумажку.
— Что это?
— Приглашение в школу на день открытых дверей, это будет в следующем месяце, — объяснил Эндрю без всякого энтузиазма. — Миссис Грэхем спрашивала, придешь ли ты.
— Конечно, приду. Я ведь не пропустил ни одного дня открытых дверей, разве не так?
— Не пропустил, — кивнул Эндрю.
Кейн не понимал, что привело сына в такое грустное настроение.
— Ты что, сынок, не выспался?
Энди пожал плечами и наконец посмотрел на отца.
— Я надеялся, что Меган тоже сможет пойти.
Вот оно что, теперь все ясно.
Выскочила румяная вафля, Кейн положил ее на тарелку, намазал маслом, полил сиропом и поставил перед Эндрю.
— Энди, у Меган своя жизнь в Сиэтле.
В глазах Эндрю сверкнул вызов.
— Она — мой особый друг, папа.
— Я знаю, что тебе нравится Меган…
— Я люблю ее. — Тон и выражение лица Энди были очень серьезными. — А ты любишь Меган?
Кейн осторожно отхлебнул кофе. Вопрос был таким невинным, к тому же Кейн был уверен, что его сын не знает всей полноты значения этого слова.
— Она хорошая и красивая, и готовит вкусно, — добавил Энди, видя, что отец не знает, как ответить.
— Я и сам вижу, сынок, что Меган хорошая и красивая, но это еще не означает, что я ее люблю.
Мальчик опустил плечи.
— Ты не знаешь Меган, как я знаю.
Кейн знал Меган достаточно и мог бы влюбиться в нее, если бы позволил себе это. Но он боялся снова подпустить кого-нибудь близко к себе. Любить — значит полностью доверять, открывать свою душу. Риск слишком велик.
Ощущая, как поднимается знакомая горечь, Кейн выплеснул остатки кофе в раковину и схватил со стола ключи от фургончика. На секунду задержался у двери, зная, что не может уйти, ничего не сказав Эндрю.
— Удачного тебе дня в школе. — Кейн улыбнулся, но сын посмотрел на него с такой грустью, что у него чуть не разорвалось сердце. — И скажи миссис Грэхем, что я приду.
Кейн проскользнул через гостиную к парадной двери и выскочил наружу как раз в тот момент, когда Меган выходила из ванной.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Вы что, поссорились с папой?
Меган посмотрела на Энди, который стоял на табуретке около стола с лопаточкой в руке. Устало вздохнув, она вынула из духовки противень с шоколадным печеньем.
— Просто твой папа и я… разошлись во мнениях. — Она сняла варежку, положила ее в ящик и выключила духовку.
— О чем?
— Взрослые дела. Тебе не о чем беспокоиться.
— Но папа с тобой почти не разговаривает.
— У него много забот.
Она неприлично вела себя на крыльце, но она совсем об этом не жалела. Вот если бы ей удалось убедить Кейна, заставить его поверить, что он хороший и добрый… и уж конечно, не чудовище, каким его считают жители Линдена!
Энди положил печенье на маленькую тарелочку.
— Хочешь — отнеси папе печенье и поговори с ним, — предложил он, слизывая шоколад с пальцев.
Меган покачала головой.
— Лучше не надо.
— Пожалуйста! — Он с надеждой посмотрел на нее. — Я ж тебе говорил, папа обожает домашнее шоколадное печенье. Может быть, он тогда перестанет ворчать.
Меган улыбнулась, оценив конструктивные попытки Эндрю помирить ее с Кейном.
— Сомневаюсь, что печенье изменит его отношение, — сказала она, вытирая стол.
— Пожалуйста, Меган! Я хочу, чтобы папа так же сильно полюбил тебя, как я.
Она нежно погладила его по щеке. Ребенок не понимает, что не уговоришь любить себя. Чувство либо есть, либо его нет. Судя по тому поцелую, какая-то искра вспыхнула между нею и Кейном, но секс и любовь — разные вещи.
Но когда Эндрю посмотрел на нее так, будто именно она управляет луной и звездами, она не смогла отказать ему. О Господи, как же она будет скучать по нему! Она знала, что, когда уедет, в душе у нее будет огромная пустота.
— Хорошо, дорогой, я попробую.
Эндрю обнял ее.
— Спасибо, Меган!
— Ну что ж, будем надеяться, что твой отец не откусит руку, его кормящую. А пока я буду разговаривать с твоим папой, может, польешь анютины глазки и гардении, которые я посадила перед домом?
