можно было что-то разглядеть. Любой мог догадаться, чем они занимаются, но тем не менее их тела были полностью целомудренно прикрыты – ее платьем и его пиджаком, что делало все происходившее еще более увлекательным.
Она сцепила руки у него на шее и, чувствуя его мускулы на руках, плечах и ягодицах, уперлась в него локтями. Ей нравилось это первобытное начало в характере Стива: то, как легко она заставила его потерять контроль над собой.
Уткнувшись лицом в изгиб его шеи, она жадно вдыхала запах самца, исходивший от него. Она прикусила мочку его уха, затем провела по уху языком и тут же почувствовала, как все мышцы внутри нее начинает сводить в предвкушении приближающегося оргазма.
– О боже! – закричала она прямо ему в ухо, чувствуя, что скоро достигнет очередного сладостного пика. – Я сейчас опять кончу.
– Давай.
Она чувствовала у себя на горле его горячее, влажное и напряженное дыхание. Он судорожно вздрогнул и кончил.
После того как буря улеглась, она прильнула к нему, ощущая перемену, произошедшую с ним, затем спустила ноги на пол.
Стив встретился с ней взглядом и нежно убрал локоны, спадавшие ей на лицо:
– Мы получили информацию, за которой пришли, так что давай к чертовой матери сваливать отсюда.
Она была абсолютно того же мнения.
Глава четырнадцатая
Вместо того чтобы сесть в предоставленный компанией лимузин, Лиз и Стив поехали домой на такси и, как только оказались в квартире Стива, прямиком отправились в спальню. Лиз опять чувствовала возбуждение. Ей казалось, что она не может насытиться Стивом. Все, что он мог сделать теперь, когда они оказались в его спальне, – это дать ей то, в чем она так нуждалась.
Страсть против страсти.
Плоть против плоти.
Бешеный стук сердца против бешеного стука сердца.
Лиз торопилась: когда она стаскивала со Стива пиджак, ее движения были полны нетерпения и агрессии. Потом она с тем же остервенением начала расстегивать пуговицы на рубашке. Затем она набросилась на брюки, пытаясь снять и их.
Стив не мог себе представить, что этот вечер, который они провели вместе, завершится именно так. Ну конечно, он предполагал, что они в конце концов окажутся в постели, но никак не думал, что она возьмет инициативу в свои руки и будет стремиться к безрассудным чувственным наслаждениям, а потому хотел сделать все, чтобы об этой ночи у Лиз остались самые волнующие воспоминания. Кроме того, ему казалось, что теперь, когда у него есть вся информация, необходимая для поисков Роба, это будет последняя ночь, которую они с Лиз проведут вместе. Завтрашний день расставит точки над «i» и, возможно, даст точное указание, где находится Валери. И как только он даст Лиз конкретную информацию, которая ее интересует, она, скорее всего, прервет их отношения, ведь она уверена, что лежащая на ней ответственность и принятые обязательства важнее, чем ее собственное счастье.
И если сегодняшняя ночь – все, что у него осталось, то он, черт побери, сделает все, чтобы она запомнилась навсегда.
Он нежно обхватил ее запястья и отвел руки от своих расстегнутых брюк.
– Лиз, не будем торопиться.
– Я хочу тебя, – упрямо сказала она и начала целовать его грудь, провела языком по его соску и слегка прикусила его.
Он, вздрогнув, тяжело вздохнул и сделал попытку отвлечься от ее беззастенчивых попыток смутить его.
– Я тоже тебя хочу.
Однако его желание обладать ею простиралось дальше простых ощущений, лежавших на поверхности. Он хотел ее сердце, ее тело и ее душу.
Она взглянула на него глазами, полными желания, тело ее горело, ее била дрожь.
– Стив, мне нужно…
Прерывая ее на полуслове, он прижал палец к ее мягким теплым губам.
– Ш-ш-ш. Я знаю, что тебе нужно, и ты получишь то, чего хотела там, на вечеринке. Быстрое, жаркое, яростное совокупление.
– Но теперь моя очередь быть главным, и я собираюсь заняться с тобой любовью. Медленно, спокойно, основательно.
Обняв ее одной рукой за талию, Стив подтянул ее и крепко прижал к себе. Он поглаживал ее щеку, прикасаясь к ней ладонью, и, чувствуя, как девушка вся дрожит от вновь возникшего настойчивого желания, встретился с ней губами. Длинным, страстным поцелуем он унял бившую ее дрожь и медленно, как бы нехотя толкая ее язык своим, обуздал ее неистовую страсть. Он руководил ею, не обращая внимания на ее попытки ускорить темп и наброситься на него, до тех пор, пока не почувствовал, что ее напряжение прошло.
Увидев наконец, что она расслабилась, он начал расстегивать молнию на ее платье. Две полоски ярко- красной ткани упали, обнажив ее до пояса, и на шее осталось только сверкающее бриллиантовое ожерелье, а в ушах – переливающиеся в свете лампы серьги.
– Ты такая… такая красивая, – восторженно прошептал он.
