камень, который сиял обжигающе красным, изумрудно зеленым, королевским синим, глубоким золотым или еще одним из дюжин других цветов. Там, где должны были быть улицы, были каналы, наполненные узкими лодками, в которых плыли фигуры, размером с ребенка, но со взрослыми лицами. Если бы не элегантные камзолы, коротко подстриженные волосы и красивые лица, мул мог бы поклясться, что это были халфлинги.
На краю города пруд уступал место сверкающим волнам огромного синего моря. Оно простиралось до самого горизонта и очевидно дальше, покрывая местность, которая, как Рикус знал, сейчас была песчаной, бесплодной и каменистой пустыней.
— Тир, во время Синей Эры, — сказал Андропинис.
— Синей Эры? — Садира, не отрываясь, вглядывалась в удовительную картину.
— Да, она была задолго до вашего или нашего времени, когда только халфлинги жили на Атхасе, — объяснила Оба. Даже не стремясь скрыть свое восхищение халфлингами, она продолжила. — Они были хозяевами мира, выращивали дома из растений, похожих по твердости на камень, которые росли под волнами, добывая из моря все, что им было нужно для поддержания их огромной, роскошной цивилизации, способные сотворить все, в чем они нуждались, изменяя основы самой природы.
Пока волшебница рассказывала, отвратительная коричневая пена заполнила поверхность синего моря. Она заползла в пруд, окружавший Тир, все плавающие острова завяли и утонули. Лозы были следующими, превратившись в коричневую слизь, что-то вроде гниющей змеиной кожи. Последними умерли деревья, их листья опали, кора сгнила. Вскоре озеро превратилось в омерзительное болото с армией голых, серых стволов деревьев, торчащих из отвратительной слизи.
— Несмотря на их обширные знания, а может как раз из-за них, однажды халфлинги сделали ужасную ошибку, которая уничтожила море, дававшее им жизнь, — продолжала Оба.
— Хорошая история, но, надеюсь, вы же не думаете, что я поверю в нее только потому, что Андропинис помахал руками в воздухе, — сказал Рикус.
— Верь ей, — сказала Садира. — По дороге в Башню Пристан я видела в точности таких же халфлингов и такие же камни, которые нам показал Андропинис. Так что я думаю, что они говорят нам правду.
— У нас нет причины врать, — проскрипел Андропинис. — Нас не заботит, что вы там думаете.
Король-волшебник опять взмахнул рукой. Поющие Горы отступили вдаль, теперь они выглядели, как синие облака, низко повисшие над горизонтом. На их месте простерлась огромная, безжизненная неглубокая трясина грязи, коричневая, как дерьмо и жирная, как чернозем. В центре скучной равнины поднимался единственный шпиль из ноздреватого белого камня, который венчал замечательную крепость со стенами из белого алебастра, облицованные белым ониксом.
— Башня Пристан! — выдохнула Садира.
Длинная цепочка халфлингов покидала цитадель, спускаясь по узкой лестнице, которая спиралью вилась вокруг шпиля. Их камзолы исчезли, они были одеты в лохмотья, а длинные нечесаные волосы падали на плечи спутанными клубками. Их лица стали злыми и дикими, и они обменивались быстрыми жестами, их резкие движения были типичны для той жестокой расы, которую Рикус хорошо знал.
Халфлинги начали двигаться в сторону Поющих Гор. Грязь облепила их ноги, как смола, и вскоре они не могли сделать и шага, не подняв в воздух глыбы коричневой земли. Когда они исчезли, из земли поднялась густая трава, тенистые кусты и замечательные деревья, стоявшие по всей равнине, как башни. Очень скоро долина стала зеленым раем, на которой росли самые разнообразные растения.
В густом лесу стали появляться живые существа: рогатые ящерицы, птицы с блестящим оперением и грациозные олени, которых Рикус никогда не видел: с белыми рогами и изящными, тонкими ногами. Некоторые из животных гибли почти мгновенно, становясь жертвой огромных хищных кошек, которые набрасывались с на них с первобытной дикостью, другие успевали прожить достаточно долго и породить потомство.
Цветение этого нового рая не прошло без боли. Когда халфлинги пересекали долину, самые слабые из них падали и оставались там, где легли. Под действием грязи их тела преобразовывались в новые, странные формы. Одни становились грузными и покрытыми шерстью, другие становились втрое выше, но не добавляли веса. Третьи же становились и выше и тяжелее, кое-кто получал чешую, крылья или даже панцирь. К тому времени, когда выжившие халфлинги достигли далеких гор, они оставили за собой рас больше, чем Рикус мог насчитать. Некоторые он распознал, например эльфов, дварфов и людей. Других он не видел никогда, и знал только по легендам. Там были слабые, воздушные создания с крыльями, и отвратительные свиноголовые твари, которых едва ли можно было назвать разумными. Как и животные, многие из них погибали сразу, а другим удалось заселить мир целой расой таких же созданий.
— Осознав, что их тщеславие разрушило их собственныю цивилизацию, халфлинги дали начало новому миру, — сказала Оба. — Это была Зеленая Эра, эра до магии, когда люди пользовались только Путем.
Пока она говорила, из земли появились деревни и замки, заполнившие лес, они быстро переросли в города, окруженные крепкими стенами, сеть булыжных дорог связала их между собой. Могущественные Мастера Пути странствовали по лесным дорогам на блестящих летающих платформах, путешествуя от величественных башен к лесным крепостям эльфов и мрачным городам дварфов.
Андропинис сделал жест рукой, и сцена сдвинулась в одинокую башенку, расположенную в маленькой деревушке, где у стеклянного окна сидел один единственный человек, уставившишь в толстую стопку книг перед собой. Внешность человека можно было описать одним словом: отвратительная. У него была огромная голова с плоским, вытянутым лицом. Глаза были наполовину прикрыты свисавшими со лба скаладками кожи, а длинный нос, без переносицы, заканчивался тремя расширяющимися снизу ноздрями. У него был маленький, похожий на щель рот с крошечными зубами и скошенный подбородок. Все его тело было перекошено и слабо, над плечами торчал горб, а руки свисали до колен.
Фигура оторвала взгляд от книги и положила ладонь на комнатную лилию, растущую на подоконнике. Растение быстро завяло и умерло. Человек взял щепотку пыли в руку, бросил в воздух и серый туман наполнил комнату.
— Раджаат появился в самом начале Эеленой Эры, одна из ужасных случайностей Возрождения, — сказала Оба. — Его единственным достоинством был блестящий интеллект, который он использовал, чтобы стать первым волшебником. Он провел столетия, пытаясь совместить свою отвратительную внешность с человеческим умом. В конце концов даже его блестящий ум на нашел ответа на эту загадку. Он пришел к тому, что объявил себя уродливой случайностью.
— Но вскоре Раджаат перенес свою ненависть наружу, на весь остальной мир. Он объявил Возрожденое ошибкой, и провозгласил, что все расы, которые оно породило, ужасные монстры, и ничего больше. Он сам себя назначил чистильщиком, предназначенным стереть даже следы существования этих рас с лица Атхаса, и вернуть в мир гармонию и славу Синей Эры.
Серый туман рассеялся. Раджаат стоял на вершине Башни Пристин, глядя вниз через хрустальный купол. Он выглядел неизмеримо старше, его длинные волосы поседели, лицо покрылось пятнами, и только белые глаза по прежнему горели ненавистью. Роты вооруженных фигур маршировали у подножия крепости. Они спускались вниз по спиралевидной лестнице башни и уходили в лес. Вскоре огромные части леса стали вянуть и умирать, а на равнине разгорелась ужасная война против всего мира.
— Он сотворил нас — Доблестных Воинов — чтобы мы руководили его армиями в этой Очистительной Войне, — сказала Оба. — Раджаат приказал нам уничтожать все новые расы, иначе они породят монстров, подобных ему самому, и захватят мир.
Лес постоянно уменьшался, а большую часть Атхаса становилась пустынным и бесжизненным местом, которое Рикус так хорошо знал. Затем, внезапно, истребление прекратилось, и Доблестные Воины вернулись в Башню Пристан.
— Мы почти победили, — сказал Андропинис. — Но тут мы осознали, что Раджаат сумашедший. — В его голосе прозвучала нотка сожаления, возможно даже злость, что они не закончили войну. — Мы прекратили сражаться.
— Вы остановились не потому, что осознали безумие Раджаата. Это было ясно с самого начала, — сказала Садира. — Вы остановились только потому, что узнали правду о том, кто именно выживет, когда он вернет мир в Синюю Эру.
— Это правда, — не стала спорить Оба. — Во время Очищающей Войны Раджаат постоянно говорил нам, что именно люди останутся единственной выжившей расой. Мы узнали, что он обманывает нас только
