правда?
– Видишь ли, Арти, – сказала Лили, – хотя ты кое-что знаешь о сексуальной привлекательности и желаниях, есть многое другое, о чем ты не имеешь понятия. Так что пожми мою руку, и будем друзьями. Можешь расслабиться и увидишь, что все будет хорошо.
Арти слегка попятился. В этой девочке было что-то очень странное. Лопатки слишком высокие.
Но ей это шло.
– Ну что ж, – сказал он и шагнул вперед, чтобы взять руку Лили.
Как только ее пальцы коснулись его руки, ее плечи поднялись и раскрылись, став огромной парой черно-белых крыльев.
Электрический разряд пробежал по руке Арти, что было весьма приятно.
Он очнулся от сна на диване у ковра, накрытый бежевым шерстяным покрывалом. Стивен, Кэти, Тони и Клео сидели на корточках перед камином и готовили на огне зефир, а остальные сидели за столом, попивая из керамических кружек. Стол покрывали использованные бумажные тарелки. Джек был одет.
– Слава богу, ты перестал храпеть, – сказала Кэролин, встав из-за стола и подойдя к кушетке. – Как будто цепная пила распиливала нехилое бревно. К тому же ты пускал слюну на подбородок.
Арти с трудом сел и вытер подбородок рукавом рубашки. Он увидел, что его куртка висит на спинке дивана.
– Давно вы здесь, ребята? – спросил он, краем глаза посмотрев на Джека. Тот подмигнул.
– Где-то с час, – сказала Кэролин. – Мы с Кэти натолкнулись на детей, а потом Стив и Хэлли нашли нас четверых. Затем мы услышали, как Джек зовет нас отсюда, и стало ясно, что мы зря потратили время. Особенно когда обнаружили, что ты уютно устроился в тепле у огня. И теперь, когда ты передохнул, я чувствую, что вымоталась и хочу спать. – Она посмотрела на Хэлли. – Я положила наши вещи в заднюю комнату в другом крыле. Хорошо?
Хэлли хитро улыбнулась:
– Хороший выбор. Там самая новая кровать с самыми тихими пружинами.
Кэролин покраснела, чем удивила Арти. Он никогда прежде не видел, как она смущается. Хотел бы он знать, из-за того, что сказала Хэлли, или из-за того, что именно Хэлли это сказала.
Он откинул плед, встал, взял Кэролин за руку и сказал:
– Пойдем.
– Ты не хочешь сначала поесть? – спросила Кэролин. – Осталось несколько хот-догов и картофельный салат.
– Пойдем, – повторил он.
Кэролин пожелала всем спокойной ночи, они с Арти вышли и по крытому переходу пробрались в восточное крыло. Спальня была холодной, но там обнаружилось много покрывал, а на двуспальной кровати лежало толстое стеганое одеяло. В комнате пахло можжевельником и пылью, а в умывальнике из крана тонкой струйкой текла коричневатая вода. Хэлли говорила, что получила этот дом в наследство три года назад и пользовалась им раз в месяц, а то и реже. Арти в этом не сомневался.
По очереди умывшись, они с Кэролин быстро разделись и натянули хлопковые рубашки и штаны. Потом легли и укрылись одеялами.
Через минуту Кэролин развязала тесемку на штанах Арти и сунула руку внутрь.
– Можно? – спросила она. Таким голосом, который он любил, голосом, который можно было услышать от нее лишь в постели. Этот голос говорил, что она сейчас хочет одного – трогать все его тело и чтобы он делал с ней то же самое.
– Как всегда, – сказал Арти, и затем несколько минут никто из них не говорил.
Потом Арти отодвинулся. Он думал. Может, ему следует рассказать Кэролин о том, что он видел Джека голым рядом с женщиной, которая называла себя Лили? Но если он об этом скажет, стоит ли говорить о крыльях?
– Что такое? – заволновалась Кэролин. – Что случилось?
Арти знал, почему она волнуется. Когда они с Кэролин занимались любовью, они не останавливались. Раньше он никогда не отвлекался.
Так что теперь нужно что-то сказать. Она этого ждала. Арти подумал было без всяких объяснений снова заняться любовью, но знал, что Кэролин ему не позволит.
– Я просто думал, – сказал он, – почему ты все время на меня злишься?
Он сам себе поразился. Самый идиотский вопрос из всех возможных. Как только он пришел в голову?
– Я не злюсь на тебя все время, – сказала Кэролин.
Рука Арти затекла, поэтому он приподнялся на локте.
– Да нет, злишься, – сказал он. – Когда мы не трахаемся, ты злишься на меня почти каждую минуту.
Он опять поразился сам себе. Ему хотелось снять свои носки и засунуть в рот. Что заставило его сказать все это? Может, он и дурак, но не до такой же степени.
Кэролин довольно долго молчала, и Арти чувствовал, что лучше бы ему умереть. Но тут она положила руку ему на грудь и медленно начертила круг.
– На самом деле я никогда на тебя не злюсь, – прошептала она. – Обычно я злюсь на себя.
Такое объяснение никогда не приходило Арти в голову. Этого он был не в состоянии понять. Как такая умная, сильная женщина с такими длинными ногами, упругими бедрами и синими глазами может быть недовольна собой?
– Почему? – спросил он.
Кэролин положила ему на грудь другую руку.
– Я не хочу об этом говорить, – сказала она. Судорожно вздохнула. – Боже, ты великолепен.
Арти снова лег и провел рукой по ее груди, трогая ее так же, как она трогала его.
– Как и ты, детка, – сказал он. – Так чего же на себя злиться?
Кэролин тихонько рассмеялась. Ему показалось – грустно.
– Арти, заткнись нафиг, – сказала она, накрыв его рот своим.
Ну ладно, подумал Арти. На это я способен.
Позже, когда Кэролин уснула, он услышал, как что-то шелестит в кустах за окном. Он с головой залез под одеяла, чтобы не дать себе подглядывать и увидеть, что же это такое. Он ничего не хотел знать.
Часть IV
Розовая луна
Вторник, 6 апреля 1993 года
Глава 8
Копченая колбаса успокаивала
Копченая колбаса успокаивала Стивена. Тем летом, когда ему исполнилось восемь, его отец все дни проводил на работе, а у матери была слишком сильная депрессия, чтобы готовить обед. Стивен нашел выход: копченая колбаса с белым хлебом и майонезом. Он всегда делал два сэндвича, один для себя, другой для своей дворняжки Чемпа. Они с Чемпом ели их в тени вязов, росших перед окнами родительской спальни, и смотрели, как по шоссе проносятся огромные дизельные грузовики. Стивен обнаружил, что если резко поднять и опустить кулак, как будто что-то дергаешь, водители грузовиков засигналят в ответ. Сначала Стивен делал это для смеха и чтобы проверить, подействуют ли гудки на мать. Порой действовали. Много лет спустя, когда мать Стивена уже переехала в дом престарелых, она жаловалась, как ужасно шумят водители грузовиков. Она так и не узнала, что виноват был сын. После ее смерти Стивен переживал, что не
