утка.
Хэлли смотрела на лестницу.
– Он… ты его не знаешь. Программист. Мы встретились на семинаре несколько недель назад, и у нас все сложилось.
Стивен не хотел сейчас смотреть ей в лицо, поэтому уставился в кофе. Если он разобьет чашку, будет ли черепок достаточно острым, чтобы ткнуть им в яремную вену?
– Его зовут Карл Шугарман, – сказала Хэлли.
– Карл Сукерман, – пробормотал Стивен.
– Прекрати! – рявкнула Хэлли.
Стивену пришлось посмотреть на нее опять, и он испугался: она взаправду рассердилась.
– Прости, – сказал он, пытаясь придумать оправдание. – Это просто рефлекс.
– Ты его даже не видел, – сказала она.
Стивен наконец с муками допил остаток кофе и встал.
– Это была просто шутка, – сказал он, отчаянно стремясь уйти. У него ужасно жгло горло и глаза. – Спасибо за кофе. Я теперь протрезвел, да и Кэти будет волноваться.
Хэлли тоже встала:
– Ты ей можешь позвонить от меня, так что она не будет волноваться.
Стивен направился к двери. Он развалится на куски, если не уйдет за десять секунд.
– Нет, я на самом деле пойду, – сказал он. – Спасибо за кофе.
– Ты уже благодарил меня за кофе, Стив, – сказала Хэлли, обгоняя его, чтобы открыть дверь. – И ты очень любезен. Но кофе был отвратительным. Не знаю почему. Может, плохой фильтр.
– Кофе был замечательным, – сказал Стивен. Жжение у него в горле и глазах усиливалось, и вернулась головная боль, приступ которой начался после ледяной кока-колы.
Он хотел устремиться в ночь, но Хэлли встала в дверях, не пуская его.
– Ты чем-то расстроен, – сказала она.
Да, подумал он, и вулкан Кракатау – просто детская хлопушка.
– Мне нужно домой, – сказал он.
Хэлли посторонилась:
– Позвони мне, когда доберешься, хорошо? Я волнуюсь за тебя.
– Совершенно не стоит, – сказал он и вышел. Хэлли сказала ему в спину «до свидания», но он лишь махнул рукой, не оглядываясь.
Он оглянулся, когда дошел до автомобиля, но Хэлли уже закрыла дверь. Он забрался в «эскорт», сунул ключ в зажигание и тут увидел, что кто-то сидит на пассажирском месте.
Он так удивился, что застыл и вытаращился на незваного автомобильного оккупанта. Это была темноволосая белокожая женщина. Лицо ее освещала Луна, светившая в ветровое стекло. На женщине было тонкое и белое одеяние с большим декольте.
– Не психуйте, – сказала она. Голос ее был сладким, как мед, стекающий с яблока. – Это всего лишь я. Вы видели меня раньше, но мы не представлены. – Она протянула белую, изящную руку. – Я – Лили.
Стивен прижался к двери.
– Как вы здесь очутились? – спросил он.
– Вы оставили дверь незапертой, – улыбнулась она.
Хорошо, подумал Стивен, это был глупый вопрос. Но лучше, чем все остальные, которые он мог задать. Я видел тебя голой под эстакадой?
Ты сидела на моем заборе, а потом улетела?
Я видел, как ты занималась сексом с Джеком на дубе, или это была сова?
– Я узнал вас, – сказал он.
Лили засмеялась. Будто звякнули хрустальные ветряные колокольчики.
– Ну, утверждение несколько нелогичное. Но приятно, что я запоминаюсь. Вы же не психуете, правда?
Стивен размышлял. Странная женщина забралась к нему в машину. Назвалась Лили. Этим именем Джек называл свою Лунную Богиню. Кроме того, Стивен думал, что видел эту женщину раньше, только голой, пернатой и крылатой.
– Абсолютно, – сказал он.
– Это хорошо, – сказала Лили, – поскольку я здесь не для того, чтобы вы психовали. Вы – друг Джека, а благополучие его друзей стало для меня важным.
Стивен внимательно ее оглядел. Она была красива и источала дивный аромат, как белый цветок. Он чувствовал, что возбуждается лишь от одной ее близости.
Но это лишь расстроило его еще больше. На самом деле он хотел не ее.
– Я в порядке, – сказал Стивен. – Спасибо за беспокойство.
Лили открыла пассажирскую дверь.
– Вы совсем не в порядке, – сказала она. – Но теперь вы знаете, что это кого-то волнует.
Она вышла из машины, затем наклонилась и посмотрела на него:
– Теперь я хочу поговорить с Хэлли. Она будет расстроена из-за того, что разбила вам сердце. А вы должны пойти и поговорить с Кэти.
Стивен опять рассердился. На каком основании Лили говорила с ним таким тоном?
– Мое сердце не разбивалось с той поры, как мне исполнилось шестнадцать, – сказал он. – И мне не нужны советы абсолютно незнакомых людей, когда мне разговаривать с собственной женой.
Лили вздохнула.
– На самом деле, – сказала она, – нужны.
Потом встала, закрыла дверь и пошла через улицу к дому Хэлли. Стивен смотрел, как она вдет. Прозрачное белое платье было без рукавов, и на открытых плечах и руках играл лунный свет. Платье как-то непонятно вспучилось сзади, но вокруг коленей обвивалось вполне нормальным образом. Под платьем были темные чулки и полуботинки на высоких каблуках, что выглядело очень странно августовской ночью в Остине. Особенно с белым платьем.
Но Стивен решил, что странности – второе «я» этой женщины.
Высокие каблуки процокали через всю улицу и по дорожке к дому Хэлли.
Стивен не стал ждать, чтобы увидеть, открыла ли Хэлли дверь. Пока Лили звонила, он завел «эскорт» и уехал как можно быстрее.
Он не знал, кто такая Лили, и ему было все равно. Его сейчас заботило одно: два человека, которых он любил больше всего, кажется, потеряны безвозвратно.
Кэти, которую он, несмотря ни на что, любил, спала с кем-то другим.
И Хэлли ясно дала понять, что им совершенно не интересуется. Она хотела кого-то по имени Сукерман.
Таким образом, Стивен – низкооплачиваемый, хилый, четырехглазый профессор английской литературы – нет,
Он не хотел домой. И книжные магазины были закрыты. Так что он пошел в блюзовый клуб и там пытался выпить еще темного «Шайнера», наблюдая, как красивая рыжеволосая женщина играет на розовом «Фендере Телекастере». Она вела себя так, будто совершает прогулку в ад и обратно, попутно останавливаясь в каждом прокуренном баре, но выглядела как девочка-подросток, лишь на днях узнавшая первый поцелуй. Ей никак не дашь больше двадцати пяти.
Но она была не девочкой. Она была женщиной. Она знала жизнь, это было видно по манере ее игры. И она смотрела на него, пока играла, – но смотрела как на пустое место.
Стивен терпел, сколько мог, потом оставил две трети своего пива в баре и вышел. Снаружи носились и пикировали летучие мыши, хватая мошкару, пляшущую в свете уличного фонаря. Стивен встал на тротуаре, поднял глаза на Луну и остался стоять с открытым ртом. Он надеялся, что летучая мышь пролетит достаточно близко, чтобы Стивен откусил ей голову.
