Все прекратили свои занятия и посмотрели на нее, но никто не сказал ни слова. Будто никто не понял толком, что она сказала.
Тут Джек посмотрел на Хэлли.
– Ты сажала луноцветы? – спросил он.
Хэлли стояла у стола с озадаченным видом, в руке несколько ложек.
– Да, но я посадила их поздно, и они так и не взошли. Они же не могут расцвести теперь? В декабре?
Арти подошел к камину и расстегнул «молнию» на комбинезоне.
– Пойди и посмотри сама, – сказал он.
Довольно долго никто не шевелился. Потом Кэролин увидела, что лицо Джека изменилось, будто оно осветилось изнутри. Он двинулся к дверям.
– Джек? – сказала Кэти. – Я думаю, тебе лучше…
Но ей не удалось закончить, потому что теперь Джек уже подбежал к двери, рванул ее и ринулся наружу, будто прыгая с утеса.
– Великолепно, – сказал Стивен, откладывая книгу и вставая. – Я думал, нам не придется проходить через все это снова.
Арти сбросил рабочий комбинезон, поправил джинсы в районе промежности и слегка усмехнулся.
– Да, это жизнь, – сказал он. – Вечно случается всякая хренотень, что бы ты ни думал.
Хэлли бросила свои ложки и вышла вслед за Джеком. Томми и Адвокат Дуэйн последовали за ней, и затем Стивен тоже вышел на улицу.
Через открытую дверь ворвался холодный воздух, поэтому Кэролин подошла к камину, где стоял Арти. Снимая перчатки и жакет, она увидела, что Кэти разглядывает ее с очевидным подозрением.
– Ты хочешь что-то сказать? – спросила Кэролин.
– Только то, – сказала Кэти, – что луноцвет не цветет в это время года.
Кэролин показала большим пальцем на дверь:
– Как уже сказал Арти, пойди и посмотри сама.
Кэти прищурилась:
– Как ты думаешь, если кто-то скажет мне, что летающая тарелка приземлилась у порога и чтобы я пошла и посмотрела сама, я пойду?
Арти засмеялся:
– Кэти, если кто-то скажет мне, что летающая тарелка на пороге, я соберу рюкзак и пойду глянуть, не берут ли маленькие зеленые долбоебы пассажиров.
Кэти закрыла книгу и встала.
– Я не спрашивала твоего мнения, Арти. Я тебя вообще ни о чем не спрашивала.
И тоже вышла наружу. Выходя, она стукнула дверью так, что стены дома содрогнулись.
Кэролин искоса посмотрела на Арти:
– Хрен вас поймет, – сказала она, – но что-то мне кажется, что ты с ней больше не спишь.
У Арти был вид человека, уставшего от жизни. Это было для него ново, но Кэролин решила, что ему идет.
– Ни в коей мере, – сказал он. – Как и с тобой. – Он опять вздохнул, как вздыхал дедушка Кэролин. – Отличный годик выдался – все само в руки плыло.
– Да уж, – сказала Кэролин.
Минуту они постояли у камина, слушая изумленные возгласы остальных, изумляющихся луноцветам снаружи.
Но тут возгласы стали громче, и Кэролин услышала крик Хэлли: «Джек, нет!»
Кэролин и Арти переглянулись.
– Хочешь пойти посмотреть, что там такое происходит? – спросил Арти.
– То, чего я хочу, – сказала Кэролин, – не имеет к происходящему никакого отношения.
Но они вышли. Солнце уже село, и свет полной Луны пробивался сквозь ветки деревьев на востоке. Джек расстегнул фланелевую рубашку и уже стоял с голой левой рукой и плечом. Стивен и Хэлли держали его за локти, не давая убежать в лес.
– Джек, она не придет, – сказала Хэлли. – Она
Джек вырывался, вперив дикий взгляд в Луну. Кэролин было очень неприятно видеть, что они его так держат, но она знала, что Стивен и Хэлли правы. Когда Джек сказал ей, что Лили ушла навсегда, она позвонила Хэлли и узнала детали последнего визита Лили в Остин. И истолковать случившееся можно было только одним образом: Джека бросили. Следовательно, позволить ему снова пойти в лес голышом было бы жестоко. В лучшем случае он будет страшно разочарован, в худшем – замерзнет.
– Народ, что случилось? – спросил Арти. – Пять минут назад с парнем все было в порядке.
Кэти продемонстрировала полусъеденный луноцвет.
– Он хотел его съесть, – сказала она, чуть не плача. – И потом начал срывать с себя рубашку.
– Он сошел с ума, – сказал Адвокат Дуэйн.
Кэролин на него посмотрела злобно.
– Вы не имеете никакого права так говорить, – сказала она. – Я видела, из-за чего он стал таким, и если он сумасшедший, то и я такая же. Равно как и все остальные из нашей компании.
Она шагнула к Джеку и положила руку ему на грудь. Почувствовав ее прикосновение, он перестал исступленно рваться в лес, но не отводил взгляда от Луны.
Кэролин взяла его лицо в ладони, и его борода ее уколола.
– Посмотри на меня, – сказала она.
Тут он перевел взгляд на нее и, похоже, вернулся на землю оттуда, где был.
– А, это ты, – сказал он. – Как я рад тебя видеть, Кэролин.
– Я тоже рада тебя видеть, Джек.
Он застенчиво ей улыбнулся:
– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты была первой женщиной, в которую я был влюблен?
– Нет, – улыбнулась она в ответ. – Но я всегда об этом знала.
Джек засмеялся и опять посмотрел на Луну. Она встала над деревьями, которые теперь отбрасывали длинные тени на землю перед домом. Вокруг Луны в небе мерцал сине-белый ореол.
– Я в этом не сомневался, – сказал Джек. – И мы оба знаем, что Лили не вернется, даже если я еще сотню лет буду стоять нагишом под полной Луной. Ни один смертный не заставит богиню передумать. – Он закрыл глаза. – Но я хотел попытаться.
– Я тебя не виню, – сказала Кэролин. Она посмотрела на Хэлли и Стивена. – Наверное, теперь можно его отпустить.
– Ты хочешь убежать? – спросил Стивен у Джека.
Джек опять открыл глаза:
– Куда мне бежать?
Они выпустили его руки, и все пошли обратно в дом. Кэролин шла позади. У двери она посмотрела на только что распустившиеся цветы и поразилась тому, что они будто ярко сияли в лунном свете. Вот таким, должно быть, виделся Джек тем, кто видел, как он в Полнолуние ждет Лили. Наверное, его кожа светилась так же.
Вместе с этой мыслью в ее мозгу полыхнула фраза, которую он сказал:
Кэролин сорвала один цветок и понюхала. Он пахнул жимолостью и мускусом. Да, такой аромат способен опьянять.
Тут она увидела одинокую каплю, дрожащую на краю лепестка. И, вглядевшись, Кэролин поняла, что на поверхности капли различается отражение полной Луны. Капля сверкала, как драгоценный камень, и Кэролин захотелось слизнуть ее кончиком языка. Секунду она сопротивлялась своему желанию, но потом решила, что может делать то, что хочется. Кому какое дело? Никто не видит, а даже если бы и видел, что с того?
