Лунатики

– Какого дьявола, – прошептала она и поднесла цветок ко рту.

Капля была сладкой и холодной… но когда сладость наполнила рот, во рту стало теплее, а потом просто горячо, а затем жар дошел до горла и груди и растекся по мускулам и коже. И когда она почувствовала, что кожа ее пылает, она наконец поняла, что делать. Она поняла, как помочь Джеку.

Она ворвалась в дом, воздев над головой луноцвет.

– Ни один смертный! – выкрикивала она. – Ни один смертный!

Все, даже Джек, уставились на нее, будто на говорящую собаку.

Это ее насмешило. Просто обхохочешься.

Потому что она знала, что заставит их понять.

Она затанцевала, захохотала и запрыгала. Ей было слишком хорошо, невозможно стоять смирно.

– Нам надо сорвать луноцветы! – кричала она. – И затем вы все пойдете за мной!

Несколько секунд никто не мог издать ни звука.

Потом Хэлли спросила:

– Пойдем за тобой куда?

Кэролин подпрыгнула к Хэлли, поцеловала ее в шею и зашептала на ухо:

– Помнишь ту полянку? – спросила она. – Где стояла наша палатка?

Хэлли с сомнением кивнула.

Кэролин затанцевала по коврику.

– Тогда сорвите себе по луноцвету и идите за мной!

Она внезапно остановилась, присела и ткнула во всех по очереди пальцем:

– Или вы все просто дохлые курицы?

Всем стало неудобно, и Кэролин обрадовалась. Сейчас не время чувствовать себя удобно. Сейчас время для танцев, и криков, и для того, чтобы жевать луноцветы.

Пришло время этим людям отбросить смешное здравомыслие и вести себя как лунатики, каковыми они и были на самом деле.

Она уткнула руки в бока, выставила локти и начала вышагивать по комнате, как петух. Она кудахтала по-куриному, и луноцвет покачивался в ее руке.

– Вы просто курицы! Большие – мокрые – курицы!

Почти все смотрели на нее в замешательстве. Но когда она приблизилась к Томми, бывшему бойфренду Хэлли, тот посмотрел на нее с яростью и заскрипел зубами.

– Будь я проклят, если кто-то назовет меня мокрой курицей, – сказал он и направился к дверям.

Тут Кэролин встретилась глазами с Джеком, и его лицо снова озарилось изнутри. Он сжал Кэролин в медвежьем объятии.

– Спасибо, – сказал он и помчался вслед за Томми. Кэролин сделала всем остальным знак бровями.

– Ну-ка, давайте, – сказала она. – Это чудной конец чудного года. Что нам терять?

И она протанцевала за дверь.

Арти поспешил вслед за ней, а за ним нерешительно вышли все остальные.

Все, кроме Кэти.

Кэролин почти уже решила продолжать без нее. Но, секунду поразмыслив, уверилась, что, если Кэти не примет участия, магия всех луноцветов в мире перестанет иметь значение. Ни для Джека, ни для Лили, ни для всех остальных.

И в первую очередь для самой Кэролин.

Кэти – необходимый элемент.

– Заставь их всех сорвать себе по цветку, – сказала Кэролин Арти. – Я на минутку.

Она пошла обратно, но дорогу ей загородил Стивен.

– Давай я с ней поговорю, – сказал он. – В конце концов, она моя жена.

Кэролин кивнула:

– И я думаю, она останется твоей женой, пока один из вас не умрет. Даже после всего, что случилось, вы оба знаете, что созданы друг для друга.

Она положила руку Стивену на плечо и мягко оттолкнула его с дороги.

– Но я не знаю, кто мы с ней теперь друг для друга, и я хочу это выяснить.

Стивен открыл было рот, но затем отступил и присоединился к остальным.

Кэролин вошла в дом и обнаружила, что Кэти опять сидит на кушетке и делает вид, что читает.

– Это книга, которую раньше держал Стивен, – сказала Кэролин. – Твоя лежит там.

Кэти взглянула на нее, и глаза ее опять сузились.

– Если Стивену нужна его книга, он может сам ее у меня попросить.

Кэролин присела на корточки перед Кэти на лоскутном ковре и повращала между пальцами свой луноцвет.

– Послушай, ты помнишь, как в мае мы смотрели на схему Хэлли, на числа и линии?

Кэти не ответила, но и не отвела глаз. Щурясь, она продолжала сверлить Кэролин взглядом.

– Ну, – сказала Кэролин, – думаю, мы можем признать, что с тех пор появились связи между еще несколькими числами.

Кэти перевела дыхание, прочистила горло и отложила книгу.

– Красными или синими линиями? – спросила она.

– Красными. Ты и Арти протянули одну, а затем мы со Стивеном нарисовали другую.

Кэти отвернулась и посмотрела на огонь в камине:

– Об одной я, естественно, знала. Насчет другой сомневалась.

– Я и не думала, что ты знаешь, поэтому решила, что должна тебе сказать. – Кэролин сделала паузу, вспоминая беседу в палатке. – Тогда, в мае, ты говорила, что не хочешь мне лгать, и я тоже не хочу тебе лгать.

Кэти продолжала смотреть на огонь.

– Я не собираюсь просить извинений, Кэролин. Если бы я сказала, что жалею, это была бы ложь.

– Я и не прошу у тебя извинений, – сказала Кэролин. – Потому что я тоже не уверена, что жалею. А еще потому, что… те красные линии уже история. Разве тебе не кажется, что сейчас имеют значение лишь синие?

Кэти опять взглянула на Кэролин. Ее глаза блестели, но она не плакала. Кэролин была этому рада.

– Посмотрим, – сказала Кэти. – Ну а в настоящее время что мы можем сделать, чтобы оставить все как есть?

Кэролин встала и опять повращала между пальцами луноцвет.

– Мы не можем оставить все как есть, – сказала она. – Что-то случается, и что-то меняется, и нельзя вернуться назад, чтобы переделать прошлое. Но это на самом деле не значит, что все разбилось. Например, мы с Арти разошлись, но я думаю, что в каком-то смысле мы теперь ближе друг другу, чем раньше. Так что, может, у нас с тобой тоже будет все лучше.

Кэти встала.

– Не знаю, лучше ли, – сказала она. – Может быть, по-другому. По крайней мере, ты не такая, как прежде.

Кэролин обрадовалась.

– В этом и состоит мой план, – сказала она. – Всех озадачить.

Кэти улыбнулась. Кэролин впервые за долгие месяцы видела на ее лице улыбку.

– Похоже, твой план, – сказала Кэти, – пока имеет дикий успех. Скажи теперь, что это за ерунда насчет луноцветов?

– Это для того, чтобы помочь Джеку, – сказала Кэролин. – Знаешь, я считаю, надо быть доброй к своим бывшим любовникам.

– Оно и к лучшему, – сказала Кэти, двигаясь к дверям.

Они вышли наружу вместе и обнаружили, что все остальные еще ждут, держа в руке по луноцвету. Кэти посмотрела на Кэролин скептически, но потом наклонилась и сорвала себе цветок.