ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ
Летом 1959 года группе авиационных врачей, среди которых был и автор этих строк, поручили отправиться в воинские части для предварительного отбора кандидатов в космонавты среди летчиков истребительной авиации. Почему именно среди них? Дело в том, что для летчиков-истребителей выполнение в одиночку сложных, а порой и рискованных, заданий является привычной, по существу служебной обязанностью. Кроме этого, каждый летчик в течение летной работы приобретает профессиональные навыки совершенно особого рода — постоянную готовность к неожиданностям, умение быстро разбираться в ситуациях, чреватых опасностями, находить правильное решение и действовать надлежащим образом в условиях дефицита времени.
Перед поездкой нас проинструктировал Главный конструктор ракетно-космических систем академик С. П. Королев. Он приехал с заместителем Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами генералом Ф. А. Агальцовым.
Сергей Павлович понимал, что нам недостает исходной информации о том, каким именно требованиям должны соответствовать будущие кандидаты в космонавты, кого из желающих заняться новым делом летчиков следует приглашать на углубленное медицинское обследование, по результатам которого уже окончательно будут отобраны люди, пригодные для участия в подготовке к космическому полету.
Королев объяснил, что приглашать следует обладателей таких личных качеств и способностей, которые позволяли бы им за сравнительно непродолжительный отрезок времени — в течение одного года — развить и закрепить имеющийся уровень профессиональных знаний и навыков. Первым космонавтам, сказал он, предстоит надежно выполнять в полете определенный объем служебных обязанностей, причем с четкостью, доведенной до разумного автоматизма. Вместе с тем у них должны быть склонности к творчеству, задатки исследователей и испытателей. Ну и конечно же они должны обладать крепким здоровьем, повышенной выносливостью к физическим и психическим нагрузкам, поскольку им предстоит встреча с комплексом пока еще недостаточно изученных факторов космического полета. «Потому-то и поручается это дело вам, авиационным врачам, с целью подобрать людей с крепкой психофизиологической основой, способной стать надежным биологическим фундаментом для формирования твердой уверенности будущего космонавта в своей готовности успешно выполнить космический полет», — заключил Королев.
Высказал Главный конструктор и некоторые конкретные требования к кандидатам, касавшиеся, как он выразился тогда, «чисто технической стороны дела»: рост в пределах 170–175 сантиметров, вес — 70–72 кг, а возраст — до 30 лет. И если «габаритно-весовые» параметры будущих космонавтов диктовались соображениями экономии пространства и веса в пользу расширения установки дополнительной аппаратуры на борту «Востока», то забота о столь молодом их возрасте проистекала из твердой убежденности Сергея Павловича в том, что «летать им предстоит в течение 15–20 лет, то есть до 50–55 лет».
Замечу, что в США еще в 1958 году были начаты работы аналогичного характера. Ими руководил видный авиационный врач, доктор медицины Рандольф Ловлейс. К осени 1958 года американские специалисты из 510 летчиков-испытателей, изъявивших желание участвовать в конкурсе кандидатов в астронавты, на углубленное медицинское обследование и испытания отобрали лишь 72 человека. Из них для подготовки к первым полетам в космос оставили только «феноменальную семерку». Возраст будущих астронавтов лежал в пределах 35–40 лет.
Это объясняется тем, что американцы отводили более активную роль пилоту-астронавту в управлении кораблем и его бортовыми системами практически на протяжении всего полета. Были и другие существенные отличия в американской программе подготовки, обусловленные особенностями примененных ими систем обеспечения жизнедеятельности человека в полете.
С. П. Королев отмечал, что в США вынуждены были прибегнуть к такому, единственно возможному в их положении, решению. Полеты на первом американском корабле-спутнике «Меркурий» требовали от астронавтов опыта и навыков высококвалифицированного летчика-испытателя. Не без гордости Главный конструктор говорил о том, что на первом этапе наша ракетно-космическая техника, в отличие от американской, не предъявляет слишком высоких требований к операторским обязанностям космонавтов. Это преимущество достигалось за счет более совершенной бортовой автоматики корабля «Восток». Лишь при возможных отказах она нуждалась в подстраховке со стороны космонавта.
— Для нас важно, — говорил Сергей Павлович, — чтобы у наших «ореликов» была выработана надежная уверенность в первых полетах. Опыт — дело наживное. Мастерство космонавта-оператора понадобится на следующих этапах. Пока же основная задача — провести разведку, практически убедиться, что человек действительно может летать и работать в космосе.
Десятилетняя разница в возрасте первых советских космонавтов и американских астронавтов давала нам преимущество еще и в том отношении, что более молодым людям сопутствуют, как правило, большие «резервы здоровья», большие «запасы устойчивости» к экстремальным воздействиям.
Итак, приехал я в одну из авиационных частей. Командование предложило мне список «именно таких, какие вам нужны», кандидатов. Действительно, один другого лучше. Однако, при более глубоком знакомстве, да и по причинам «технических» условий, поставленных Главным конструктором (рост, вес, возраст), на углубленное обследование решено было пригласить только несколько человек.
Особенно приглянулся мне в этой части лейтенант А. Леонов. Выше среднего роста, бойкий, коренастый блондин с лукавым взглядом умных глаз и улыбчивым веснушчатым лицом. Он, хотя и был еще очень молод, уже пользовался авторитетом за находчивость, выдержку, проявленные в неожиданно осложнившемся полете. К тому же — обладатель превосходного здоровья, располагал к себе общительностью, активно занимался спортом, имел разряды по велосипеду и легкой атлетике, увлекался живописью, вел активную общественную работу, был принят в члены КПСС. На мой вопрос, желает ли Алексей Архипович Леонов принять участие в конкурсе-отборе кандидатов на подготовку к полетам в космос, лейтенант без раздумий ответил:
— Это — по мне!
Получив приглашение прибыть в Москву на углубленное обследование в госпитальных условиях, он вдруг замялся:
— Вы знаете, я — холостяк. Да вот полюбил девушку и хотел бы жениться на ней… Не помешает ли это?
— Настоящая любовь всегда была и будет надежным подспорьем человеку во всех его делах, — успокоил я его.
В одной из авиационных частей командование и медицинская служба решили, что уж если для большого серьезного дела нужны самые лучшие кандидаты, то это — прежде всего должны быть богатыри с могучим телосложением. Запомнился особо один из таких здоровяков. Под ладно сидевшей на нем офицерской формой без труда угадывались налитые бицепсы. Самодовольно улыбнувшись, летчик решительно объявил:
— Хочу в мировое пространство.
Видимо, этот атлетично сложенный парень был убежден, что принадлежит к категории удачливых людей, которые нравятся всем, как говорится, с первого взгляда. Беседуем. Знакомимся с летными и медицинскими документами. Проверяем здоровье. Со стороны сердца обнаруживаем так называемый «шум». Хотя отклонение и не слишком серьезное, человек-то практически здоров и летать может, но в космос пока рекомендовать его никто не осмелится. Говорим ему об этом откровенно. Он, конечно, раздосадован, доказывает нам, что здоровьем не обижен:
— Я же штангист, чемпион.
Вот-вот, говорю ему, «шумок» в сердце и появился в результате чрезмерного увлечения штангой. Надо было это занятие разумно сочетать с другими видами спорта, не упускать из виду обязательный медицинский контроль за здоровьем.
