Молчание.
Марбери видел, что маленький разбойник неподвижно стоит на месте.
— Штука в том, — пояснял между тем кучер, — что это карета самого короля Якова. Таких во всей Англии всего три. Построены для службы королю. Если я расскажу, что какой-то сопляк встал на дороге у королевской службы, тебя вздернут еще до заката.
Разбойник был виден Марбери в профиль. Одеждой ему служил кусок материи, обернутый вокруг тела и перевязанный в нескольких местах. С непокрытой головой, чумазый, руки покраснели от холода. Дубинку он держал перед собой как щит. Удивительно, но сапоги на нем были хорошие, новые и на модных высоких каблуках.
Марбери быстрым движением вскочил вперед и взлетел на козлы рядом с кучером, напугав того не меньше, чем разбойника.
Кучер, задохнувшись, откинулся назад.
Мальчик, выронив дубинку, вскрикнул:
— Проклятье!
— Ну-ка, прочь с дороги, — приказал ему Марбери, — или этот нож воткнется тебе прямо в лоб.
Кучер вдруг выпрямился, взглядом умоляя Марбери пощадить мальчишку. И перевел дыхание, когда Марбери незаметно подмигнул ему.
Мальчик застыл на месте, круглыми глазами уставившись на клинок.
— Отдам новые сапоги, только не убивайте, мастер.
Марбери сверху глянул в перепуганное лицо.
— Да, а откуда у тебя эти сапоги?
— Чума подарила, — отчаянно выпалил мальчишка. — Жизнью клянусь, я их не украл. Он был уже мертвый, раздулся, как слива, и провонял. Я взял сапоги. Шляпа досталась другому.
— Понятно. — Марбери убрал кинжал. — А что, в этом лесу и вправду прячется сотня мальчишек?
Мальчик хлюпнул носом и почесал себя пониже спины.
— По правде сказать, и двадцати не наберется.
— И тебя избрали для ограбления кареты.
— Не знаю, что значит «избрали», но я старше всех, — мальчик откашлялся. — Это на мне.
— Ну, вот что я могу тебе предложить, — Марбери вытащил из-под плаща золотую монету. — Получишь этот ангел, если сделаешь точно, как я скажу.
— Так вот он какой, ангел? — при виде монетки глаза у мальчишки полезли на лоб. — Это же…
— Десять шиллингов! — проворчал кучер. — Не давайте ему так много.
— Я столько и за месяц не натырю, — выпалил мальчишка. — Хорошо если шесть!
— Жирно ему будет, — зашептал возница.
— Я отдам тебе золото, — повторил Марбери, обращаясь к мальчику на дороге, — если ты обещаешь сделать, как я скажу.
— За эту монету, — поклялся мальчишка, — я самого папу укокошу!
— Мое поручение намного проще.
— Все сделаю! — горячо заверил мальчишка.
— Вот и хорошо.
Марбери бросил ему золотой.
Мальчик поймал монетку в ладони, попробовал на зуб и изумленно покрутил головой:
— Настоящая!
Кожа у мальчугана обветрилась, губы потрескались, щеки были измазаны грязью, но взгляд чистый — возможно, за этой маской скрывался стоящий человек.
— Если ты меня обманешь, — втолковывал Марбери, — я тебя отыщу. Тогда тебе придется либо вернуть мне шиллинги, либо расстаться с жизнью. Ты мне веришь?
Мальчик кивнул.
— Стало быть, договорились?
— Что я должен сделать? — выдохнул мальчишка.
Марбери склонился к его грязному уху и шепотом дал наставления, потом заглянул мальчику в глаза.
— Повтори.
Мальчишка набрал в грудь воздуха и забормотал, слово за словом повторяя сказанное Марбери.
— Умный мальчик, — весело похвалил тот. — Теперь ступай.
Он еще не договорил, а мальчишка уже скрылся в низком кустарнике.
Кучер насупился.
— Ну что такое он может сделать, чтоб стоило десяти шиллингов?
— Моли Бога, чтобы мы этого не узнали, — тихо ответил Марбери.
— И все равно ничего он не сделает, — ныл возница. — Пропали ваши денежки. Только вы его и видели.
— Ну, — потупился декан Марбери, — в худшем случае я лишился десяти шиллингов, зато в этом месяце с голоду умрет одним мальчиком меньше.
На лице возницы медленно забрезжило понимание.
— Вы просто так отдали ему золотой, — запнувшись, догадался он.
— Нам надо спешить, — отозвался Марбери, отходя к дверце кареты. — Мне надо бы уже быть в Хэмптон-Корте.
— Никогда я не видел таких, как вы, декан Марбери, вот честное слово! — Лицо паренька-кучера осветилось, словно рядом зажгли свечу. — Через час доставлю вас в Лондон!
14
Улицы Лондона грохотали, словно весь мир съехался сюда на колесах телег и карет. Стучали молотки, катились бочки, звенели горшки. Разносчики, словно лягушки, перескакивали от лавки к лавке, торговцы без передышки отплясывали бойкую гальярду.
Дворец Хэмптон-Корт стоял в пятнадцати милях к юго-востоку от Лондона, в излучине Темзы. Парадный вход был задуман так, чтобы устрашать неофитов. Огромная арка деревянных ворот между двумя стенами с двумя вздымающимися к небу кирпичными башенками-шпилями по углам. Еще выше поднимались тяжелые восьмиугольные башни, а над ними возвышались огромные кирпичные дымовые трубы: Марбери насчитал четыре двойных трубы. Ни одно тюдоровское здание в Англии не могло сравниться с этим. Проходя в эти ворота, маленький человек чувствовал себя еще мельче, великий проникался смирением.
Таково назначение всех дворцов и соборов, размышлял Марбери, подходя к каменной громаде.
Утренняя смена караула, хоть и не была предупреждена, узнала королевские гербы на бортах кареты, так что, едва лошади встали во дворе конюшни, сторожа бросились перенять поводья.
Марбери выбрался наружу, стянул перчатку и передал ее капитану стражи.
— Прошу вас как можно быстрее доставить это его величеству, — приказал он самым властным тоном, на какой был способен. — У меня срочное дело к королю.
Капитан на миг замялся.
— Он узнает перчатку, — строго добавил декан. — Он сам вручил ее мне.
Марбери сразу провели через двор по широкой, вымощенной белым камнем дорожке сада в банкетный зал. Он был построен для Генриха VIII и своими сводчатыми потолками с темными балками походил более на церковь, чем на столовую. В зале было темно, Марбери, пройдя через него, как через пещеру, вышел в столь же темный коридор. В конце узкого перехода обнаружилась маленькая кухня. Квадратное помещение с каменным полом и потолком. Неприметная, простая и не заставленная мебелью комнатка каким-то образом создавала ощущение уюта.
Капитан указал ему на стул у единственного обеденного стола.
