– Скажите, ребята, вы случайно не сумасшедшие?!
– Нисколько, – заверил я.
– Тогда зачем называете меня маньяком?! Ставите в один ряд с известными серийными убийцами?!
– Сам знаешь! – обжег его взглядом Середа.
– Нет, не знаю, – покачал головой Ахмат. – И ничего не понимаю! Сперва Сережка-пидор крадет у меня картину Левитана, подменив ее грубой подделкой. Я посылаю к нему людей, но они не возвращаются. Утром звонит Гомолов и, пердя от злорадства, обещает: «Ближайшей ночью жди гостей! Мои наемники оторвут твою пустую башку!» Через полтора часа мне докладывают: «Возле усадьбы ошиваются два незнакомых типа. Похоже, проводят разведку и устанавливают камеры наружного наблюдения». Я тщательно готовлюсь к встрече и… все летит прахом. Так как «наемники» оказываются одними из лучших спецов ФСБ… Да, да. Я узнал вас, полковники Корсаков и Середа! И наконец-то догадался. Контора решила накрыть мой бизнес по наводке стукача Гомолова. Но объясните две вещи.
Первое – при чем тут серийные убийства на сексуальной почве?!
И второе: на хрена посвящать в свои планы это гнилое чмо? Ведь он подставил вас как последних лохов! Очень странное поведение для профессионалов вашего уровня!!!
– Под-ста-вил, – раздельно повторил я.
– Ну конечно! – вскинулся Назарбеков. – На ваше счастье, я решил захватить живьем гомоловских посланцев, чтобы… – Ахмат осекся, потупил глаза.
– Чтобы подвергнуть пыткам, вынудить к сотрудничеству и с нашей помощью от души поквитаться с ненавистным мошенником, – закончил я. – Правильно?
Ахмат неохотно кивнул.
– Так или иначе – рыло у тебя в пуху, – хмуро подытожил Игорь, ловко воткнул чеченцу шприц в вену и проворчал: – Включай камеру, Дима. Сейчас уточним, в каком именно пуху. Хотя… в общем-то уже понятно…
Середа: Это ты убиваешь и насилуешь детей в «Платиновом городе» и в поселке Халявниково?
Назарбеков: Нет.
Середа: Ты знаешь, кто это делает?
Назарбеков: Не знаю.
Середа: У тебя когда-нибудь возникало желание совершить подобное деяние?
Назарбеков: К детям – никогда.
Середа: А к кому возникало?
Назарбеков: К Сережке-пидору! Но не самому насиловать, а отдать Вахе, Шамилю и Аслану. Они на зоне привыкли к «петухам». Зато убивал бы лично: медленно, жестоко, с удовольствием…
Середа: Ты называешь Гомолова пидором просто в виде ругательства или, по- твоему, он действительно склонен к педерастии?!
Назарбеков: По-моему, склонен.
Середа: У тебя есть факты?
Назарбеков: Только подозрения.
Середа: Понятно. Теперь расскажи о своем «бизнесе».
Назарбеков: Я снабжаю кокаином «Платиновый город», а героином – значительную часть Н-ской области.
Середа: Назови поименно тех, кто вместе с тобой участвует в этом деле. Изложи подробно все детали…
…Назарбеков откровенничал не менее полутора часов. Он сдал с потрохами своих поставщиков, наркодилеров и высоких покровителей во властных структурах. Кроме того, подгоняемый наводящими вопросами, Ахмат сознался в пятнадцати убийствах, совершенных им самим (но не на сексуальной почве! – Д.К.) и в организации еще сорока восьми… После уничтожения нашими спецслужбами Шамиля Басаева он больше не поддерживал связей с бандформированиями в Чечне. Зато завел тесную дружбу с агентом грузинской разведки Сосо Магарадзе – владельцем целой сети элитных борделей. Магарадзе проживал в «Платиновом городе» и по заданию Тбилиси усердно способствовал развитию наркомании в России. В частности, он предоставил Назарбекову новый канал поставки героина – от американских военных в Афганистане… (Вот и позволяй странам НАТО транспортировать «невоенные грузы» через нашу территорию. Дерьма не оберешься! – Д.К.) На доходы Ахмата от реализации афганской отравы Сосо не претендовал. Однако на правах благодетеля он активно вмешивался в «торговый процесс» и указывал, где именно должны распространяться наркотики. В первую очередь его интересовали школы для особо одаренных детей, высшие учебные заведения и воинские части… В завершение допроса Игорь уточнил ряд нюансов, связанных с кражей Гомоловым картины Левитана. При этом выяснилось: пять дней назад Ахмат дал Сергею Вадимовичу означенный пейзаж на дополнительную экспертизу. Первую уже провел известный в стране искусствовед Владимир Соломатин. Утром, в день нашего приезда, Гомолов вернул картину с однозначным вердиктом – «грубая подделка» (о предыдущей экспертизе антиквар не знал). Ахмат немедленно помчался к Соломатину в Н-ск, и тот подтвердил: «ЭТО – действительно грубая подделка. Но то полотно, которое я недавно смотрел, было подлинным». Он решил вернуть похищенное вместе с похитителем, и… Впрочем, остальное читателю известно.
– Интуиция тебя не подвела, – выключив камеру, сказал я напарнику. – Гнилья в Гомолове гораздо больше, чем можно понять из досье. Но с ним успеется, а пока… – Я достал прибор связи, набрал код прибора начальника «…» Управления и доложил обстановку. (Середа тем временем отошел подальше в сторону и связался с Нелюбиным.)
– Гм! Агент все-таки существует, хоть и не в том амплуа, – после короткой паузы молвил Рябов.
– Вы о чем? – удивился я.
– После объясню, – в голосе генерала звучала накопленная усталость. – В общем так, Дмитрий, о Магарадзе и спящих подельниках Назарбекова можете не беспокоиться. В течение часа всех заберем. За Ахматом высылаю вертолет. Вы где конкретно находитесь?
Сверившись с картой, я продиктовал координаты.
– Хорошо, ждите, – Владимир Анатольевич дал «отбой».
Спустя минуту Игорь завершил беседу с Нелюбиным и вернулся к месту допроса.
– Слышь, джигит, а что у тебя находится в подвале за бронированной дверью? – обратился он к Ахмату, не до конца отошедшему от воздействия пентонала.
– Процедурная комната, – вяло пробубнил наркоделец.
– Поясни!
– Там я жестоко расправляюсь с врагами… Не со всеми… С особо злейшими…
– Кто был последним?
– Журналист Тимохин… полгода назад. Он собирал материал о наркоторговле в Н-ской области. Вплотную подобрался ко мне, гаденыш…
– Что ты с ним сделал?
– Заживо отрезал голову… Труп мои нукеры утопили в болоте… Он до сих пор числится пропавшим без вести…
– Гомолов угодил бы туда же, за дверь?
– Да. Сперва Шамиль, Ваха и Аслан двое суток напролет… раздирали бы ему задницу… разными способами. И вживую и фаллоимитаторами… Потом я бы содрал с него кожу полосками, посыпал мясо солью. А потом…
– Заткнись, садюга! – брезгливо скривился я.
Назарбеков послушно умолк. Выглядел он неважно. Руки мелко дрожали. Голова безвольно свесилась на плечо. Из уголков рта текли слюни. Кожа приобрела землистый оттенок, покрылась пупырышками озноба. Ахмат Юнусович ловил пентоналовый отходняк.[24] Тем не менее жизни
