отвечал, внимательно отслеживая каждое движение сатаниста…
Приближение убийцы «краповый берет» почувствовал заранее. Сработала годами отточенная, бойцовская интуиция. Когда телохранитель Тер-Оганьяна отодвигал засов, он уже стоял сбоку от двери и, едва Сергей проник в спортзал, молниеносно рубанув ребром ладони по кисти, выбил нож. Правда, большая потеря крови значительно ослабила бывшего спецназовца. В результате второй удар кулаком в лицо не вырубил наглухо Мирзоева, а лишь оглушил. Кроме того, раненая нога мешала Голубеву нормально передвигаться. Поэтому он не торопил события и терпеливо дожидался атаки противника, рассчитывая провести контрприем…
– Ну, наконец-то!
– Ки-я-я-я!!! – дьяволопоклонник выбросил вперед левую ступню, целя в печень Голубеву. Погасив удар поставкой локтя и слегка развернув туловище, Всеволод «прилип» к конечности Мирзоева, дуговым движением снизу надежно зафиксировал ее в колене, умело перешел на болевой захват и, опустившись вниз, сломал Сергею ногу. Покалеченный агрессор ткнулся лицом в пол и заорал дурниной. Брезгливо поморщившись, «краповый берет» перекрыл ему пальцами сонные артерии. Мирзоев отключился.
«Может, добить мерзавца? – подумал Голубев. – Перевернутый крест на шее таскает. Дьяволу задницу лижет… Собака бешеная!!!» Бывший спецназовец плавно занес руку, намереваясь специальным, концентрированным ударом сломать сатанисту шею.
«Не стоит мараться», – неожиданно прозвучал у него в голове красивый мелодичный голос, явно не принадлежащий смертному.
Вспомнив о недавнем инциденте с замаскированным Астаротом, Всеволод размашисто перекрестился и вслух прочел Иисусову молитву, добавив жестко:
– Изыди, сатана!!!
– Я не сатана! – ничуть не обидевшись, серебристо рассмеялся голос. – А мараться действительно не стоит. Он и так не жилец. Лучше уходи из дома… Скоро начнется большой пожар. Наверх не поднимайся. В подвале есть запасной выход, ведущий в сад. Прямо по коридору, потом направо. И обязательно выведи девушку!
– Какую девушку? – удивился Голубев.
– Сам увидишь, – ответил голос и пропал.
Оставив в покое бесчувственного Мирзоева, Всеволод тяжело поднялся, прихрамывая вышел из спортзала и двинулся вперед по затхлому, тускло освещенному коридору. Таинственный голос не обманул. Вскоре послышались сдавленные рыдания. Голубев насколько мог убыстрил шаг и спустя несколько секунд обнаружил молоденькую, стройную блондинку, съежившуюся на полу у стены и захлебывающуюся горькими слезами. На шее у нее висел православный медный крестик.
– Успокойся, малышка! – ласково сказал «краповый берет». – Беды твои позади. Идем отсюда! Ну же, вставай!
Утерев рукавом заплаканное личико, девушка посмотрела на Всеволода и доверчиво протянула хрупкую ладошку…
– Идем, – помогая ей подняться, повторил бывший спецназовец. – Здесь неподалеку должен находиться запасной выход!..
Решительно отвергнув гнусные приставания лесбиянки Гребешевой, Света Петрова побежала куда глаза глядят, очутилась в подвале и осталась там, не смея вернуться обратно. В подземелье было сыро, сумрачно и страшно. Отовсюду неслись леденящие душу звуки: злобный шепот на непонятном языке, зубовный скрежет, хриплый нечеловеческий смех… Периодически перед девушкой возникали из пустоты фигуры в серых балахонах, грязно ругались, тянули руки со скрюченными когтистыми пальцами. Света крестилась и читала молитвы. Серые исчезали с болезненными стонами. Затем появлялись вновь и возобновляли попытки схватить Петрову, все более и более изощряясь в сквернословии. Так продолжалось едва ли не целую вечность (хотя объективно прошло совсем немного времени). В конце концов, девушка, не выдержав, зарыдала и почти сразу услышала дружелюбный бархатный баритон:
– Успокойся, малышка! Беды твои позади! Идем отсюда! Ну же, вставай!
Подняв заплаканное личико, Света увидела синеглазого мужчину в перепачканной кровью одежде и моментально прониклась к нему доверием. Незнакомец излучал какую-то духовную теплоту и, одновременно, несгибаемую, железную волю. «С таким как за каменной стеной!» – непроизвольно подумала Петрова.
– Идем, – крепко, но бережно взяв девушку за руку, повторил «синеглазый». – Здесь неподалеку должен находиться запасной выход.
Ощущая огромное душевное облегчение, Света безропотно пошла вслед за нежданным спасителем. Метров через двадцать дорога повернула направо. В лица пахнуло свежим ветерком.
– Правду сказал голос! – довольно улыбнулся «синеглазый».
– Какой голос? – отважилась спросить Петрова.
– Потом объясню.
Пройдя еще порядка тридцати шагов, они оказались у полуоткрытой железной двери и благополучно покинули зловещий особняк…
Когда Астарот с Павловским переместились во двор, оставшиеся в комнате демоны с утробным рыком набросились на горящего Тер-Оганьяна и, безжалостно орудуя железными кочергами, погнали Артура Артуровича вниз, прямиком в подвальный спортзал. Там хозяин кинокомпании «Куннилинг-Арт» встретился с Сергеем Мирзоевым, который уже очухался и, жалобно хныча, держался за покалеченную ногу.
– Обнимитесь, педики, напоследок! – хором заорали бесы.
Захлебывающийся свинячьим визгом Тер-Оганьян навалился на своего телохранителя и намертво вцепился в него обеими руками.
Пламя моментально перекинулось на одежду Мирзоева, а затем с невероятной скоростью распространилось по залу. Оба сатаниста сгорели заживо в ужасающих муках, под торжествующий хохот нечистых духов…
После ухода Мирзоева Васьков с Мясоедовым принялись оживленно обсуждать необычайную инициативу нового знакомого и наперебой выражать горячее одобрение отвратительному замыслу дьяволопоклонника.
– Серега правильный мужик! Крутой! – прихлебывая коньяк, твердил Вячеслав. – И как мы сами не сообразили провести подобную акцию возмездия?! Болваны, да и только!!!
– Ничего! Жар лучше загребать чужими руками! – хихикал пьяненький Геннадий.
– Святошина башка впрямь прекрасный подарок шефу! Нос-то у Константин Викторыча в лепешку! – заговорщицки подмигивал Мясоедов.
– И-ик! Ясный перец! – прикладываясь к стакану, соглашался Васьков.
– Надо ее в банке заспиртовать! – развивал мысль Вячеслав. – Пускай надолго сохранится!
– Г-г-гениально! И-и-ик!!!
Внезапно в зале завыл ветер и завоняло мертвечиной. Из камина вылетел сверкающий сноп искр, посыпались горящие головешки, выкатился обугленный человеческий череп (недавно так напугавший Павловского), и, наконец, степенно вышла здоровенная черная собака со страшными, фосфоресцирующими глазами.
– Я ВАШ ВЛАДЫКА, ЗАСРАНЦЫ! – раззявив красную слюнявую пасть, объявила она голосом Астарота. – ВОЗДАЙТЕ МНЕ ПОЧЕСТИ!!!
Мигом протрезвевшие охранники замерли в шоке.
– ЧЕГО ВЫТАРАЩИЛИСЬ?! НЕ ХОТИТЕ?! – взбеленилась жуткая тварь, взмыла в воздух в длинном прыжке, вцепилась в горло Васькову и одним щелчком чудовищных челюстей перегрызла Геннадию шею. – ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! – оскаленная, окровавленная морда повернулась к Мясоедову.
– Н-не н-надо! Я в-воздам! В-воз-здам! – бессвязно залопотал Вячеслав, бухнувшись на колени.
– ХОРОШО! ЦЕЛУЙ МЕНЯ ПОД ХВОСТ!
Мясоедов приложился трясущимися губами к указанному месту.
– ХА-ХА-ХА! МОЛОДЕЦ! НУ, А ТЕПЕРЬ СУЙ МУРЛО В КАМИН!!!
Вячеслав с искаженным от ужаса лицом и совершенно против собственной воли пополз на четвереньках выполнять дьявольский приказ…
