разнообразие погребальных предметов Тутанхамона, ничто в них не указывает на какие-либо личные предпочтения. Хотя все, что могла производить страна, принадлежало фараону, сокровища в его гробнице свидетельствуют об уровне развития египетской цивилизации, об обычаях и обрядах, но ничего не говорят о самом умершем.
Не следует делать поспешных выводов, глядя на оружие и боевые и охотничьи сцены, окружающие Тутанхамона в гробнице. Действительно ли он преследовал страуса в пустыне на колеснице, запряженной горячей лошадью? Разили ли его стрелы гиену и козерога? В любом случае он не в силах был противостоять взрослому льву, поэтому золотой нагрудник (предшественник кольчуги), изготовленный специально для него, он надевал только на торжественные парады, когда проезжал по Фивам в своей колеснице, за которой следовали пленные чужеземцы, и принимал хвалу за подвиги, которые физически не мог совершить. В самом деле, нет никаких достоверных свидетельств того, что Тутанхамон когда-либо участвовал в войнах, и определенно не на поле битвы он слушал пение боевых труб, а на берегу Нила во время больших праздников, вдали от Азии, которая всегда представляла скрытую угрозу для его царства.
Слабость египетских войск приходилось компенсировать тонкой дипломатией, и «Божественный отец», Эйэ, полностью полагался в этом на посланников фараона, в особенности на Хоремхеба, писца армии, который в начале правления Тутанхамона преуспел в сборе податей в Ливии и Палестине. Хюи, в качестве посланника его величества, пригласил во дворец вождей ретену, которые в духе истинных торговцев, без ненужного подобострастия, привезли с собой целый торговый караван; все это они поднесли царю в качестве «даров», рассчитывая, согласно молчаливой договоренности, получить в обмен вещи эквивалентной стоимости. Переписка между восточными вождями и египетскими царями в течение этого периода не оставляет сомнений по поводу такого толкования данной сцены, которую некоторые исследователи предпочитают рассматривать как завершение азиатской кампании молодого царя, а другие – как эпизод его коронации.
В начале правления Тутанхамона Хоремхебу, со своей стороны, удалось собрать всю дань в Палестине, но, возможно, он преувеличил значение этого деяния. На стенах его первой гробницы, сооруженной в Мемфисе, впечатляющая процессия, состоящая из представителей всех азиатских народностей, сопровождаемая кавалерией, доставляет собранную дань фараону (фрагменты хранятся в Лейденском музее). Фактически царская армия в то время была совершенно беспомощна и терпела постоянные поражения в Малой Азии. «Заказчик» «стелы восстановления храмов», воздвигнутой от имени Тутанхамона, другими словами Хоремхеб, не делал из этого секрета:
«Если одну [послать армию] в Джахи (родовое название Сирии), чтобы расширить границы Египта, она не добьется никакого успеха».
Это была критика мирной политики Эхнатона, которой Хоремхеб всегда открыто противостоял. Однако виновником случившегося был не только царь-еретик, но и его отец, Аменхотеп III, который оставлял без внимания жалобы и просьбы о помощи своих союзников, как это однозначно следует из амарнской переписки. Так, жалобы поступали от царя Акиззи. Граждане Тунипа (Алеппо) в течение двадцати лет умоляли о помощи, но безрезультатно; Аменхотеп III не предпринимал никаких действий. Можно также вспомнить о мольбах Риб-Адди, царя Библа, союзника Египта, который, в конце концов, не выдержал атак Азиру, царя Амора, союзника бедуинов и Хапиру Сагаз (головорезов). В этот период началась жестокая война между митаннийцами и хати (библейские хетты), но Египет даже не пытался защитить своих союзников от внешней агрессии. Официально он поддерживал видимость дружественных отношений с разными племенами, воевавшими между собой. Тушратта, царь Митанни, выдал замуж родную сестру и дочерей за фараона, но и Суппилулиума, который угрожал митаннийскому царству, судя по всему, имел неплохие отношения с египетским двором. Он не спешил завоевывать Митанни, наученный горьким опытом войны в Анатолии, но ему удавалось поддерживать и крепить союзнические связи, которые на неспокойном Востоке часто служили для того, чтобы вести двойную игру.
Маловероятно, чтобы Хоремхеб во время правления Тутанхамона действительно проводил грандиозные военные кампании в бурлящей Азии, и даже если ему сопутствовала умеренная удача в Палестине, он в основном был занят тем, что защищал границы Египта. В его гробнице в Мемфисе изображены палестинские беженцы, изгнанные из своих земель бедуинами из-за Иордана. Они добрались с изголодавшимися семьями до границ Египта и умоляли военачальника вступиться за них перед царем, чтобы тот предоставил им убежище:
«Варвары захватили их земли, их жилища были уничтожены, их города разрушены, а посевы сожжены. В стране разразился голод, и они жили в горах, подобно горным козлам. Теперь они пришли и молят Всемогущего прислать его победоносные войска, чтобы защитить их, говоря: «Мы, немногие азиаты, которые не знают, как выжить, пришли искать убежища в землю фараона, как мы это делали во времена отцов его отца с самого начала».
Фактически девятилетний период правления Тутанхамона, хотя и ознаменовавшийся, по мнению многих исследователей, постепенным ослаблением власти Египта над азиатскими протекторатами, не был отмечен сколько-нибудь серьезными войнами. Делами страны и отстаиванием ее жизненно важных интересов занимался Хоремхеб. Номенклатура титулов, дарованных ему, поражает воображение: «помощник царя во всех странах» (то есть его наместник); «избранник царя»; «управляющий Двух царств» (по административным вопросам); «два глаза царя Верхнего и Нижнего Египта»; «величайший среди избранных правителем Двух царств»; «истинный писец, возлюбленный царя»; «старший управляющий» и «наперсник особых наперсников царя». Если вспомнить возраст фараона, то легко понять, какую власть имел Хоремхеб не только над принцем, но также и над «Божественным отцом», Эйэ. Несмотря на типично восточную пышность перечисленных титулов, они дают определенное представление о влиянии Хоремхеба при дворе, которое он умудрялся сохранять даже в периоды резких разногласий внутри царской семьи, как, например, в последние годы правления Эхнатона. Несомненно, его власть была до некоторой степени диктаторской: титулы «величайшего из великих, самого могущественного из могущественных, верховного повелителя народов» он присвоил себе сам.
Хоремхеб был скорее опытным законодателем, нежели военным, потратил немало усилий для искоренения коррупции. Взойдя на престол, он обнародовал указ, направленный против служебных злоупотреблений, по которому мы можем представить положение дел в стране в конце амарнской эпохи. Уже в официальных письмах, которые он направлял молодому царю, или в надписях на его статуях, изображающих Хоремхеба как военачальника, находящегося под защитой Амона (музей «Метрополитен»), ощущаются первые ростки контрреформы, которую он пытался провести в стране, «дабы уничтожить злодеяния, творимые во всех уголках Двух царств, и дабы восторжествовала истина, а ложь была порицаема в стране, как в начале времен» («Стела восстановления храмов»).
На шестой год правления молодому царю исполнилось шестнадцать лет, и он уже обрел определенный опыт управления государством. Малькатский дворец на левом берегу Нила располагался неподалеку от Долины царей, и там же хранители некрополя начали находить следы разграбления захоронений. Наступил день, когда его величеству было доложено об осквернении святилищ одного из его предков. В данном случае погребение состоялось относительно недавно и гробницы принадлежали участникам амарнской драмы. Мы, однако, не знаем всех деталей, которые позволили бы нам разобраться в этих событиях. Исполнил ли взошедший на престол царь, покинувший Тель-эль-Амарну, желание родного брата, который хотел остаться после смерти в некрополе Ахетатона? Или же, покидая город, он решил перенести его тело вместе с погребальными сокровищами в Фивы? Мы опять встаем перед загадкой знаменитой гробницы № 55 в Долине царей; с уверенностью мы можем говорить только о том, что какое-то время различные предметы, принадлежащие амарнской семье, хранились в ней: золотой заупокойный храм царицы Тии, канопы и саркофаг, принадлежавшие принцессе Меритатон, и мумия фараона, который умер до Тутанхамона, – Сменхкара или Эхнатона?
Вероятно, молодой правитель приказал восстановить и отремонтировать то, что осталось после разграбления. Археологи также обнаружили в мусоре фрагменты глиняных печатей с именем Тутанхамона. Они также нашли сосуд с льняными повязками для бальзамирования, на которых было написано иероглифами «живой бог, правитель Двух царств, Небхепруре, возлюбленный Мина: соткано в году 6». Тутанхамон действительно приказал привести в порядок гробницы, подвергшиеся разорению. Однако, хотя имена Атона не были стерты повсюду, силуэт Эхнатона исчез с позолоченного заупокойного храма его матери; выходит, царь-еретик подвергался нападкам, однако данный факт плохо согласуется с тем, что мы
