Он знал, что она ответит. Хотя Сюзанна и не высказалась прямо:
— Сегодня во второй половине дня я получила нового пациента, который пытался отрезать себе ухо и нос. Если они все так будут поступать, Жильберу придется закрыть дело.
— Ухо и нос, говоришь? В девятом круге ада Данте описал некоего Пьера да Медичина, которому не хватало уха и носа.
— Данте? Я посмотрю. Это прозвище моего пациента.
— Знаток Данте? — Фонтана поднял брови.
— Сомневаюсь. Пока ничего не известно. Я видела его всего несколько минут.
— Слишком крутое чтение для наших дней.
— Некоторые мои пациенты могут углядеть в этом форму мистицизма.
Сюзанна почувствовала руку на своем плече. Она обернулась. Жильбер. «Боттичелли скальпеля», как его прозвали, способный превратить содержательницу публичного дома в Лолиту. Но Лолиту, обреченную снова и снова проходить через его руки. Получалась своего рода Золушка: пропустит свое время — и превратится в бабушку. Способ удержания клиентуры, которая платила ему регулярную ренту.
— Где ты была во время доклада?
— В глубине зала, на своем месте.
— Ты опоздала?
— Он мне все прочитал вчера вечером перед сном, — пояснила она Фонтана. Потом, обращаясь к Жильберу: — Я опоздала, потому что занималась с Эммой. Читали миф о Минотавре.
— В ее возрасте? Ты мне испортишь малышку.
Она улыбнулась в ответ.
Жильбера сопровождала одна из его клиенток — ее нос, губы и даже кожа служили ему рекламой, в то время как голос заметно не соответствовал лицу.
— Анна-Мари, познакомьтесь с моей женой. И моим адвокатом. Я бы удивил их обоих, говоря о разводе.
Сюзанна пожала плечами. Крупная женщина вежливо рассмеялась:
— Но с магом не разводятся! Однако, если такое случится, я непременно этим воспользуюсь.
— Не сомневаюсь. Всё от Жильбера?
Женщина вначале не поняла, а потом воскликнула:
— О! Кроме носа!
— Извините, я вас покидаю, — сказал Жильбер перед тем, как исчезнуть.
Фонтана ушел еще раньше. А женщина, казалось, решила не отпускать Сюзанну.
— Я начала с носа. Потом губы. Начав, невозможно остановиться.
— Именно поэтому я никогда не начинала.
— Это вас не соблазняет?
— Я знаю моего мужа. Я бы очень не хотела попасть к нему в руки. Но успокойте меня — вы считаете, мне это действительно необходимо?
— Вовсе нет! — ответила женщина, рассмеявшись с явной симпатией.
— А почему вы?
— Почему? Да потому что это дает мне возможность заняться хоть чем-нибудь. Меня огорчает это старение. Знаете, сколько мне лет? Пятьдесят три года!
Сюзанна притворилась удивленной.
— Я, должно быть, кажусь вам немного сумасшедшей, да?
— Сумасшедшей? — Она смотрела на женщину все с большим любопытством. — Вчера вечером я старалась понять человека, который засунул голову своей жены в микроволновую печь. Поэтому, знаете ли…
И снова Сюзанна уловила во взгляде отблеск непонимания, предшествующий ужасу. Она с трудом выслушала Анну-Мари, а потом извинилась и побыстрее ушла.
Она отправилась в буфет и заказала рюмку водки прежде, чем к ней присоединился незнакомец.
— Нас не представили друг другу. Поэтому я должен представиться сам. Орельен Гаси. Если не ошибаюсь, вы — жена Жильбера.
— Вы правы.
— Я один из акционеров клиники. Не знал, что у Жильбера такая очаровательная жена.
— Жаль, что вы носите имя психопата, — сказала она про себя, рассматривая мужчину поверх стакана.
Он был невысок. Седоватые волосы, слегка волнистые и поредевшие, очки в черепаховой оправе подняты на лоб, тонкий нос с горбинкой, смеющиеся глаза, губы чревоугодника и вид интеллектуала. На самом деле не бог весть что в сравнении с однофамильцем.
— Простите?
— Я просто подумала, не состоите ли вы в родстве с известным Джоном Уэйном Гаси.
— Не знаю такого имени.
— Тем лучше, — засмеялась она. — Билл Гаси — американский психопат, арестованный за массовое убийство молодых людей, которых он приглашал к себе перед тем, как убить.
Орельен расхохотался, запрокинув голову, что позволило Сюзанне полюбоваться двумя его золотыми коронками.
— Я уверен, вы самое интересное существо на этом собрании. Я всегда испытывал слабость к симпатичным женщинам, обладающим умом.
Она невольно усмехнулась над этим комплиментом.
— Мне нравится ваш взгляд — вы многое замечаете.
Она снова рассмеялась. На этот раз от чистого сердца.
— Я не шучу. Мне говорили, что вы лечите опасных душевнобольных. Это тема, которую мне бы не хотелось обсуждать сейчас, но я был бы рад поговорить с вами в другой раз, — говорит он, и его взгляд светился ожиданием.
— Кому я отвечаю? Незнакомцу или акционеру клиники мужа?
Появление Антуана Бертаньяка, косметического хирурга из компании ее мужа, позволило Орельену только усмехнуться и тем самым скрыть удивление.
— Сюзанна?
Хирург держал под руку женщину. Блондинка, хорошо сложена, в очках. Мода делить себя между Сорбонной и гонками.
— Хочу вам представить мою жену Сильвию. Она горела желанием с вами встретиться. Когда она узнала, чем вы занимаетесь…
— Рада познакомиться.
Сюзанна ответила женщине застывшей улыбкой.
— Вы занимаетесь опасными сумасшедшими? Это, должно быть, очень…
— …опасно? — перебила ее Сюзанна.
Бертаньяк холодно посмотрел на нее:
— Вы не боитесь за своих детей?
— Это Жильбер боится, — ответила она, смеясь. — Мое имя не появляется нигде, ни в ежегодниках, ни в телефонных книгах. Я вас уверяю, нет никаких оснований думать, будто моей семье что-то угрожает. Если позволите…
И под взглядом Бертаньяка она направилась к выходу: в толпе легче уйти незаметно.
Болезненное любопытство этой касты избранных, объектом которого она была, очень утомляло. И тяжелые патологии ее пациентов в ОТБ казались ей нормальнее, чем сложные неврозы этих людей.
— Сюзанна!
Женщина приближалась большими шагами. Она двигалась очень быстро, и у Сюзанны было время ее рассмотреть, чего ей не удалось раньше: откинутые назад волосы, выступающая грудь, тонкая талия, мускулистые икры. Слегка мужеподобный облик с очень широкими плечами по моде восьмидесятых, но лицо
