— Мы… э-э-э… вместе работаем, — неохотно признался Герберт. — Бетани — моя… э-э-э…
— Кто-кто? — изогнул бровь Ронни.
Герберт нахмурился. Сказать как есть — и возникает этакое приниженное, раболепное существо. А ведь Бетани совсем не такая, нет!
— Бетани — моя секретарша.
— Ух ты! — удивился Ронни. — Служебный роман! Вот уж не ожидал от тебя!
А Бетани подумала о том, как приземленно и обыденно выглядит их мнимая связь, если называть вещи своими именами. Ей отчаянно захотелось запротестовать, отстоять чудесную неповторимость их любви — да только ведь никакой любви и в помине нет!
— Ну, и каков наш Герберт в роли босса? Небось, командует вами вовсю?
— Пытается.
Герберт рассмеялся, в глазах его вспыхнул азарт.
— Ну же, Бетани, расскажи, каков из меня начальник!
Искушение оказалось слишком велико.
— Иногда работать с ним ужасно трудно, — сообщила она, адресуя фразу исключительно Ронни и никому другому.
— Если это шутка… — нахмурился Герберт.
— Ничуть не бывало.
— А что еще? — не отступал Ронни.
— Он очень умный. Требовательный, взыскательный, и…
Бетани встретилась глазами с Гербертом. И, кажется, я влюбилась в него по уши, мысленно докончила она.
— И что? — тихо подсказал Герберт, завороженный выражением лица собеседницы.
— И я бы предпочла поговорить о вас, Ронни, если честно. — Как ни странно, эта перспектива сейчас пугала Бетани куда меньше, чем необходимость анализировать свои истинные чувства к Герберту. — Вот только я никогда еще не общалась со знаменитостями, так что понятия не имею, что сказать и как себя вести.
— Скажите напоследок, что любите моего друга всем сердцем, и, так и быть, на сегодня поставим точку!
Ронни шутливо толкнул приятеля в плечо.
Бетани похолодела. Неужели на лице ее отразилась вся правда, как она есть? Или это простое совпадение? Ведь Ронни эхом повторил ее мысли!
На помощь ей пришел Герберт. Он погладил молодую женщину по плечу и руку убирать не стал. Затеянная ими игра вышла из-под контроля. Шутливые замечания Ронни словно изменили ход событий, и выдумка вдруг показалась устрашающе реальной.
— Хватит приставать к ней с расспросами! Бетани очень застенчива. — Герберт ласково сжал ее плечо. — Верно, милая?
Ну и как прикажете сосредоточиться на вопросе, если Герберт смотрит на тебя и нежно, и страстно?
— Н-наверное, — пролепетала она.
— Так что лучше выкладывай последние киношные сплетни, — посоветовал Герберт.
— Ита-ак…
Ронни с наслаждением затянулся сигаретой и принялся со вкусом рассказывать анекдоты об актрисе, снявшейся с ним в последнем фильме.
Бетани ощущала себя на седьмом небе: она сидит рядом с Ронни и слушает закулисные голливудские истории! И все-таки она то и дело отвлекалась, ведь Герберт продолжал ласково гладить ее по плечу. Под его сильными пальцами напряженные мышцы постепенно расслабились, зато по коже пробежала волнующая дрожь.
Взошло луна и засияла огромным серебристым шаром на темно-синем бархате неба. Настал черед рассказывать Бетани. Она поведала собеседникам об отцовской свиноферме и, к своему восторгу, обнаружила, что рассмешить кинозвезду оказалось совсем не сложно.
— Повторите-ка еще раз, как холостят свиней, — переспросил Ронни, давясь от хохота.
Бетани услужливо изобразила процесс при помощи большого и указательного пальца.
— Вот так, видите? Осторожненько нажимаешь, и…
— Хватит! — содрогнулся Герберт. — Мне при одной только мысли нехорошо делается!
Бетани окинула взглядом обоих мужчин. Кинозвезда мирового масштаба и наследник аристократического семейства! Видели бы ее сейчас братья! Или хотя бы Джилл! Ну хоть кто-нибудь…
Однако, как ни странно, при сравнении Герберт, несомненно, выигрывал. Бетани знала Ронни только по фильмам, и в реальной жизни он не слишком отличался от своего столь популярного имиджа. Его обаяние — это обаяние маленького мальчика, беспомощного и трогательного. От таких без ума женщины, в машине предпочитающие оказаться за рулем. Нет, Ронни не ее тип.
Зато Герберт… Властный, решительный, требовательный… Живя на ферме, Бетани научилась безошибочно распознавать вожака. Холодный, аналитический ум и скрытая сила — вот он какой, невзирая на бремя унаследованного богатства.
И если женщина выбирает себе партнера — мужественного охотника, способного защитить ее, добыть для нее еду, окружить заботой, подарить детей, — то это Герберт и только он. Ни в какой золотой мишуре он не нуждается.
— Что-то не так?
— Не присоединиться ли нам к остальным? — пролепетала она, ощущая на себе взгляд синих со стальным отливом глаз. — Узурпацию Ронни нам не простят.
— О, светский такт! Да у нее задатки замечательной хозяйки, — подмигнул Ронни другу.
Они возвратились к бассейну как раз вовремя. Берил расставляла вазочки с оливками и орехами. Эван открывал шампанское. Джордж недовольно вертел головой — накрахмаленный воротничок немилосердно натирал ему шею. Супруга его явилась в бордовом шелковом платье, купленном явно до того, как миссис Уильямс набрала вес. Брюс, как всегда, чувствуя себя не в своей тарелке, рассеянно бросал в рот одну оливку за другой.
Последней явилась Даньелл — в розовом платье и атласных туфельках в тон. Восторженно взвизгнув, она тут же повисла на шее у Ронни, а затем уселась к нему на колени и принялась игриво перебирать его волосы, точно пятилетний ребенок.
— Кто-нибудь еще ожидается? — полюбопытствовал Ронни.
— Только мы, — покачал головой Герберт.
— И слава Богу! — вздохнул актер. — Никаких тебе восторженных дамочек, пристающих с дурацкими вопросами! Никаких тебе занудных интервью! Можно спокойно напиться в стельку, не опасаясь, что кто- нибудь тут же позвонит в редакции газет!
Он бесцеремонно спихнул Даньелл с колен и двинулся в направлении Эвана и Берил, нацелившись на очередной бокал шампанского.
— Мало где бедняге доводится отдохнуть, — посочувствовала Бетани.
— Ты права, — согласился Герберт. — Стоит ему переступить порог — и все разговоры тут же смолкают, а секунду спустя поднимается возбужденный гул. Тяжко быть знаменитостью!
— Угощайтесь! — широким жестом пригласила к столу Берил. — Эвана я отправила организовывать музыку, а Марджори мы дали выходной. Так что гуляй — не хочу!
— Ого! Да вы, никак, оргию затеяли? — усмехнулся Герберт, подводя Бетани к столу.
— А что — есть вино, музыка и всякие вкусности! Остальное зависит от нас. — Берил блаженно вздохнула. — Будем надеяться, в день нашей свадьбы погода будет такая же!
— Но ведь ждать уже недолго? — полюбопытствовала Бетани.
— Всего две недели, — радостно кивнула Берил. — И давно пора, что называется. Этих Хендерсонов к алтарю на веревке тащить надо!
— Хендерсоны не привыкли поступать опрометчиво, — отшутился Герберт.
— Поэтому и ходят в холостяках до старости! — поддразнила Берил и снова обратилась к Бетани: —
