Но Бетани отнюдь не была уверена, что ей по душе эта утонченная, разодетая незнакомка. Оставшись одна, молодая женщина с досадой принялась стирать румяна: а то вид такой, словно на солнце пересидела! Она швырнула в корзинку использованную ватку, но тут взгляд ее остановился на ворохе одежды, и Бетани непроизвольно нахмурилась. Что, если они с Джилл совершают ошибку? Не лучше ли взять с собою одно- единственное строгое черное платье? Так, на всякий случай. Если худшие ее опасения подтвердятся, она наденет его в пятницу, а в субботу дополнит каким-нибудь украшением.
Чувствуя себя предательницей, Бетани тайком от соседки затолкала платье на самое дно чемодана.
На следующий день Бетани неожиданно осознала, что смотрит на Герберта по-новому. А как же иначе? Вот — мужчина, способный пробудить в юных девушках страсть, лучший друг кинозвезд, лауреатов «Оскара»! Секретарша попыталась взглянуть на вещи объективно. Можно его считать секс-символом или нет?
Ну, если приглядеться, так черты лица у Герберта и впрямь на редкость правильные. И глаза просто удивительные. Но Бетани решительно приказала себе перестать пялиться на босса и размышлять о степени его мужской привлекательности. Что, если он поймает ее за этим занятием и решит, что она к нему неравнодушна? А босс пригласил ее на уик-энд именно потому, что Бетани ни за что не влюбится в него по- настоящему!
На неделе Герберту Хендерсону пришлось слетать в Испанию и в Голландию и вернулся он только в четверг. Все утро Бетани занималась подготовкой деловой встречи. Но вот она подняла голову и обнаружила, что синие глаза изучают ее внимательно, как никогда. Ощущение было настолько непривычным, что молодая женщина едва не провалилась сквозь землю от смущения.
— Что-то не так? — осведомилась она.
Наверное, Герберт передумал, решил, что вся эта затея — чистой воды безумие, и никуда ее не повезет. Так что, увы, ей не суждено познакомиться с его матерью и братом, и с Ронни Коннолли тоже. Бетани захотелось разреветься от разочарования.
— Не так? — с легким удивлением переспросил Герберт. — О чем вы?
— Вы глаз с меня не сводите.
— Допустим, — после недолгой паузы признал Герберт. — И что в этом преступного?
— Я одеваюсь не для того, чтобы на меня пялились, — возразила Бетани, чувствуя себя до крайности неуютно в светло-серых хлопчатобумажных брюках и темной футболке.
— Это я заметил, — услужливо согласился Герберт, подумав, что в своем унылом наряде Бетани напоминает надзирательницу какого-нибудь исправительного заведения. — Зато как отрадно встретить женщину, которая настолько чужда тщеславию, — улыбнулся он.
Бетани нахмурилась. Последнюю фразу трудно было счесть комплиментом.
Лоб молодой женщины прорезали морщинки, и Герберт решил, что ей стоило бы попрактиковаться в искусстве светской беседы.
— Ну как, предвкушаете уик-энд?
— Не знаю. Не уверена, — призналась Бетани.
Если честно, то ее обуревали сомнения. Бессонными ночами, глядя в потолок, она гадала, о чем же ей говорить со знаменитым Ронни Коннолли. И еще того хуже — что сказать матери Герберта.
— Я вся извелась, придумывая байки поубедительнее. Терпеть не могу лгать! А вы что сказали своим близким?
— Я переговорил с братом и сообщил ему, что приеду с девушкой.
— И это все?
— Уж поверьте, моим домашним с лихвой хватило! — Герберт невольно улыбнулся, вспоминая потрясенное молчание Эвана. — Того, что я привезу девушку на семейное торжество, более чем достаточно, чтобы убедить их: повод для тревоги нешуточный!
— Повод для тревоги? — удивилась Бетани. — С какой бы стати? Они что, не хотят, чтобы вы женились?
— О моей женитьбе вопрос пока не стоит, — ответил Герберт, прекрасно зная, что он и его домашние вообще не склонны обсуждать чью-то личную жизнь. — Наверное, подразумевается, что…
— Что? — нетерпеливо переспросила Бетани.
— Что невеста моя будет того же круга, что и мы.
Бетани не стала допытываться, что же это за круг, — мало-помалу представление складывалось вполне четкое.
— Что за снобизм! — фыркнула она.
— Ничуть не бывало, — пожал плечами Герберт. — Сами рассудите. Брак не более чем лотерея. По крайней мере, при сходном происхождении, воспитании и интересах у людей больше шансов на удачную совместную жизнь.
— По-вашему, брак все равно тщательно спланированная экспедиция! — вознегодовала Бетани. — А он в первую очередь основывается на любви!
— До чего жаль будет развеять ваш юношеский идеализм, Бетани!
— Зато мне доставит бездну удовольствия опровергнуть ваш цинизм!
Герберт рассмеялся — возможно, уик-энд окажется куда занятнее, чем кажется на первый взгляд. И тут же одернул себя: это не любовное свидание!
Зазвонил телефон. Дистрибьютор из Рима хотел поговорить с мистером Хендерсоном. Когда же Герберт вновь повесил трубку, Бетани, собравшись с духом, наконец решила задать вопрос, который лишал ее сна на протяжении всей последней недели.
— Э-э-э, Герберт…
— Что? — откликнулся он.
До чего трудно подобрать слова, тем более если босс смотрит на тебя, почти не скрывая досадливого нетерпения!
— Боюсь, что тема несколько щекотливая…
— Слушаю.
— Я, сами понимаете, фермерская дочка, только поэтому и не стесняюсь заговаривать про… про это…
— Ближе к делу, Бетани, прошу вас, — вздохнул босс.
— Я… я про секс! — на одном дыхании выпалила она.
Герберт недоуменно заморгал. А затем недоверчиво помотал головой. Да быть того не может, чтобы в этой бледненькой, невзрачной, бесцветной мисс Браун вдруг пробудилось чувственное влечение!..
— Что именно вы подразумеваете под словом «секс»? — осторожно осведомился он.
— Ну, предполагается, что я в вас влюблена…
— И что?
— А вы — в меня…
Бетани умолкла на полуслове. А Герберт вдруг почувствовал, как пульс его неожиданно участился.
— И что? — рявкнул он снова, на сей раз даже не скрывая досады.
— Ваши домашние будут ждать от нас… что мы…
— Станем заниматься любовью? — грубо докончил он. — Разумеется, будут ждать, как же без этого! Да только мои мать и брат вряд ли рассчитывают, что их пригласят в качестве зрителей! Или вы думаете, что мои домашние станут рыскать по всему дому, стремясь застать нас страстно обнимающимися? Оно куда любопытнее, чем взирать на старинные полотна в картинной галерее, верно?
В горле у Бетани тут же пересохло, поскольку язвительные слова босса тут же воплотились в возмутительно-яркие образы.
— Есть… есть ли нужда в подобной откровенности!
Их взгляды встретились.
— А кто первым начал? Вы — фермерская дочка, которая не стесняется заговаривать о естественных потребностях, так? — Герберт улыбнулся. — Бетани, не тревожьтесь. Надо думать, нам даже спальни
