– Уж будто бы... Вы, мисс, чересчур конфузливы, вот что я вам скажу.
– Совсем не в этом дело! Просто у каждого есть маленькие тайны, которые не обсуждаются даже с друзьями.
– Значит, не скажешь, сколько тебе лет?
– Мне двадцать семь, скоро будет двадцать восемь. А зачем тебе?
– Разве обязательно должна быть причина?
– Конечно! Например, я не понимаю, почему ты не удосужился пригласить меня к себе домой в прошлом году, в позапрошлом... Как-никак я целых шесть лет рядом с тобой!
– А может, я надумал приготовить тебе сюрприз.
– Сюрприз? Интересно... Вероятнее всего, завтра утром ты появишься вовремя.
Генри рассмеялся, но смех получился неискренним.
– Ты права, – со вздохом признал он. – В последнее время я частенько опаздываю.
Шейла без всякой надобности выровняла стопку бумаг на своем столе. Он, видите ли, опаздывает... А почему, хотелось бы знать? Никогда не спрашивала, не собирается и другим не советует. Просто у мужчин всегда найдется сто уважительных причин, а у тех, кто опаздывает, жены те еще штучки!
– Генри, скажи, пожалуйста, откуда внезапный интерес к моему возрасту? Может, решил повысить мне жалованье как ветерану фирмы? Или надумал наградить ценным подарком за долготерпение?
Пропустив мимо ушей прозрачный намек о прибавке к зарплате, Генри произнес с грустью в голосе:
– Жаль, что ты уже приближаешься к тридцати.
– Очень жаль, – согласилась Шейла. – Особенно когда ты это говоришь, потому что это не так. До тридцати, к твоему сведению, мне еще больше двух лет, а кроме того, тридцать лет не так-то уж и много! Клеопатре было сорок восемь, когда Антоний ради нее отрекся от власти над миром.
Генри задумался, после чего неожиданно спросил:
– Слушай, а мужчина у тебя есть?
Шейла поперхнулась. Да что с ним сегодня такое? Никогда раньше шеф не интересовался моей личной жизнью.
– Ты имеешь в виду... близкого друга? – спросила она, задержав дыхание.
– Господи, Шейла! Я же не спрашиваю, с кем ты проводишь досуг, я совсем о другом.
Шейла смешалась. Если бы он только знал! Ее тайна неизвестна никому, даже сестре, хотя та, похоже, догадывается. Скоро стукнет двадцать восемь, а она, Шейла Стефенсон, все еще девственница. И это в свободном обществе, где опыт ценится превыше всего!
– У меня никого нет, – сказала она наконец, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Я хожу на курсы итальянского, много читаю, я по горло занята всякими интересными делами. Мне никто не нужен, потому что я не скучаю. И вообще, ответь, какая муха тебя укусила? С чего это ты заинтересовался моей анкетой?
– Просто так! – Он отправил в рот еще пару бисквитов.
– Ты что, не завтракал сегодня?
– А как ты догадалась?
– Да ты чуть палец себе не откусил! Генри улыбнулся, слизывая с ладони приставшую крошку.
– Знаешь, ты такая умная, жизнерадостная, невероятно терпеливая. – Он бросил на нее внимательный взгляд. – Шейла, а ты не задумывалась о том, чтобы поменять работу, то есть заняться чем-нибудь другим?
Вот это вопросик! Шейла мысленно всплеснула руками. Допустим, я не топ-модель и талия у меня далеко не осиная, но что касается работы, здесь меня можно считать асом, здесь мне нет равных... Он что, хочет, чтобы я ушла?!
– Генри, в чем дело? Если ты намерен от меня избавиться, так и скажи. Только я не понимаю, в чем провинилась.
Шейла достала пудреницу, открыла ее, поправила перед зеркальцем прическу. Посмотрела на свое отражение и осталась довольна. Синие глаза, цвет лица изумительный. И носик аккуратный, и овал лица продолговатый...
– Если хочешь знать, я не в силах представить эту контору без тебя! – Генри вскочил и зашлепал босиком по ковру.
– Шеф, не морочьте мне голову! Вы что, считаете, я завязла в каждодневной рутине?
– Я так не считаю, но кое-кто...
Шейла не позволила ему закончить фразу и спросила без обиняков:
– Тебя Стефани обработала?
– Стефани?
– Ну да! Моя сестра...
– Наша топ-модель?
– Вообще-то, она сейчас не так много работает моделью. Во всяком случае, с тех пор, как у нее завязался роман с Рупертом Троллопом...
– И что же, Стефани не одобряет наше с тобой сотрудничество?
Шейла закусила губу. Уж лучше бы они не начинали этот разговор! Жить гораздо легче, если плывешь по течению и не задаешь слишком много вопросов.
– Она считает, что шесть лет на одном и том же месте – это чересчур долго.
– И она права! – отрубил Генри.
Шейла подняла на него полные тревоги глаза. Получается, он не собирается возражать, если его секретарша станет подыскивать себе работу...
Генри заметил ее испуг и усмехнулся.
– Интересно, что за мысли рождаются в твоей хорошенькой головке?
– Не надо разговаривать со мной в таком тоне и не надо грешить против истины!
– Ничего себе! В чем же это я согрешил?
– На самом деле я себя хорошенькой не считаю.
– Ну, это как для кого! На вкус и цвет товарища нет, я как раз считаю тебя очень даже хорошенькой. Глаза – сапфиры, цвет лица можно сравнить с кремовыми розами, умытыми весенним дождем...
– Прибереги свой поэтический дар для рекламы! И вообще, Генри, на мой взгляд, ты стараешься меня убедить, будто рабочие отношения мало-помалу сходят на нет. Наверное, какая-то девица домогается моего места!
– Ты меня уморишь, ей-богу! Давай лучше выясним, почему твоя сестра настроена против меня. Ведь мы с ней виделись всего-то пару раз!
Шейла пожала плечами.
– Ну, ты понимаешь...
– Нет, не понимаю. Совершенно меня не знает, а берется судить!
– Она... она...
– Что она? – Генри слегка повысил голос.
Шейла наморщила лоб. Стефани вечно сует свой нос, куда не просят! Вот, пожалуйста, ее безапелляционное суждение дошло каким-то образом до Генри! А ведь дело совсем в другом. Сестра полагает, что я витаю в облаках и понапрасну гублю свою молодость ради мужчины, который и не смотрит в мою сторону. Ну и что? Он мне нравится, я с удовольствием с ним работаю. И это вовсе не означает, что в один прекрасный день я потеряю себя...
– Стефани кажется, что перемена места работы пойдет мне на пользу.
– Об этом стоит подумать.
– Вот и подумай! Если ты имеешь в виду...
– Ничего я не имею в виду! – перебил он. – Просто стоит рассмотреть возможные варианты.
Шейла покачала головой.
– Возможные варианты... Откуда им взяться? Если бы у меня была специальность... хотя бы бухгалтера. А за таким кадром, как я, вряд ли кто станет охотиться.
– Пожалуй, ты права, – поддел ее Генри. – А сейчас у тебя много работы?
– Не очень.
