зачем ему сначала проявлять к ней внимание и окружать заботой, а потом помогать в похищении ее сына?
Конечно, нельзя исключать вероятность того, что Эйбил мог оказаться человеком психически неуравновешенным. Но чем больше Китти думала о том, как он вел себя, когда подобрал ее на улице, беспомощную и вымокшую до нитки, тем труднее ей было в это поверить.
Теперь, в одиночестве размышляя о своей участи, Китти все больше склонялась к мысли, что ровным счетом ничего не потеряет, если обратится к господину Эйбилу за помощью. Одной ей ни за что не отстоять Тома. Ах, если бы только Джеффри согласился!
Ему ли не знать, как вести себя с такими людьми, как ее свекор. Может быть, Филдинг отступится, если увидит, кто за ней стоит? Если ему ничего не стоит расправиться с ней, то Джеффри Эйбил — совсем другое дело. Он не похож на человека, который покорно подставляет врагу вторую щеку.
Итак, она сделает то, против чего восставало все ее существо, — пойдет к Эйбилу и будет просить того о помощи. Причем немедленно, как только проснется Том. Приняв решение, Китти подумала, что еще не все потеряно, хотя перспектива предстать перед Джеффри Эйбилом в роли просительницы была не слишком радужная.
Взяв себя в руки, Китти подошла к стенному шкафу и извлекла несгораемый ящик, в котором хранила документы, кое-какие фотографии и оставшиеся от мужа деньги. Затем достала с верхней полки холщовую дорожную сумку и пару чемоданов. Как бы ни хотелось ей надеяться на лучшее, она понимала, что должна быть готова уехать в любой момент, — на тот случай, если Эйбил ей откажет.
Китти переложила в сумку содержимое несгораемого ящика, добавив несколько украшений, которые ей подарил Чарлз и которые она носила, положила туда же его фотографию и еще несколько особенно дорогих ей мелочей. Отобрала необходимую одежду для себя и упаковала в чемодан, затем тихонько прошмыгнула в спальню Тома, взяла его вещи — сколько было возможно — и уложила их во второй.
Спрятав сумку в шкаф, а чемоданы снова положив на полку, она прошла на кухню и набила консервами хозяйственную сумку. Затем вышла во двор, где под навесом стояла ее машина, проверила шины и охлаждающую жидкость в радиаторе. К счастью, пару дней назад она заправила бензином полный бак, так что в случае, если им придется бежать, можно не опасаться, что преследователи наведут справки о пути их следования на заправочной станции.
Вернувшись в дом, она заглянула к мальчику. Он уже проснулся и посмотрел на нее не по-детски серьезно.
— Ты уже решила, чем мы сегодня займемся? — спросил Том, когда она поставила перед ним стакан теплого молока и блюдце с испеченным Марией коричневым печеньем.
— Кажется, да. — Она на секунду смешалась. — Мы отправимся в гости к моему новому знакомому, которого зовут Джеффри Эйбил.
— Зачем? — В глазах Тома застыло удивление.
— Помнишь тот день, когда я упала и растянула ногу?
— Да.
— Это он увидел меня под дождем и остановился, чтобы помочь.
— Значит, он хороший дядя, — одобрительно изрек мальчик.
— Да, пожалуй, — не слишком уверенно подтвердила Китти.
— У него есть жена? — спросил Том, протягивая руку, чтобы взять печенье.
— По крайней мере, мне это неизвестно.
Лицо мальчика просияло:
— А он любит детей?
— Думаю, да.
Китти уже поняла, что у Тома на уме. Однако не хотела раздавать авансов, чтобы в дальнейшем у него не было поводов для разочарования. Пока она не убедится, что сын не против, чтобы Эйбил им помог, ни о каких договоренностях с последним не могло быть и речи.
Правда, хорошо зная своего сына, Китти имела все основания опасаться, что не успеет она и глазом моргнуть, как тот от простой приязни перейдет к обожанию. А ей бы не хотелось, чтобы господин Эйбил занял в жизни сына какое-то особенное место — чем он лучше Марка Филдинга?
Она почувствовала себя между двух огней… Ей надо следить за тем, чтобы Том как можно меньше времени проводил в обществе Джеффри, и надеяться, что их 'отношения' будут лишь временными.
Пока малыш доедал свой полдник, Китти пошла в ванную, умылась, сделала макияж и заколола волосы. Она не рассчитывала произвести впечатление на Эйбила — просто так она себя чувствовала увереннее. Что было немаловажно, памятуя о том, что ей, возможно, предстоит визит к самому Сатане.
Понимая, что сознательно тянет время, пытаясь отдалить неизбежное, она тем не менее не торопясь вернулась на кухню и помогла Тому вымыть руки. Наконец они вдвоем направились к дому Джеффри Эйбила.
Ей было страшно находиться на улице и больше всего хотелось почувствовать себя в безопасности.
Глава 3
Китти в страхе, что совершает чудовищную ошибку, на минуту замешкалась перед входом в двухэтажный отштукатуренный особняк, стоявший среди других таких же на авениде Закатерос. Наконец, глубоко вздохнув, взялась за тяжелое медное кольцо и резко постучала по деревянной двери.
Откуда-то из глубины дома донесся приглушенный лай собаки, которая затем стала царапаться и сопеть под дверью.
Закусив губу, Китти корила себя за то, что оказалась настолько безрассудной, чтобы…
— Скорее всего, его нет дома, — прошептал Том.
— Все может быть. — У нее совершенно выскочило из головы, что Джеффри действительно может не оказаться дома.
Если он снова уехал куда-нибудь по своим 'делам', дожидаться его, пока он вернется, было небезопасно.
Она пала духом.
— Можно зайти попозже, — предложил мальчик.
— Да, наверное, ты прав…
Неожиданно щелкнул замок, дверь распахнулась, и не успела Китти опомниться, как на крыльцо выскочила огромная собака с лоснящейся шерстью и ткнулась холодным, мокрым носом в ее ладонь.
Повинуясь скорее инстинкту, чем голосу разума, она, не сводя глаз со страшного зверя, подхватила Тома на руки. Ротвейлер, мелькнула мысль. Впрочем, увидев темно-карие широко посаженные собачьи глаза, в которых не было никакой злобы, а только доброжелательное любопытство, она успокоилась.
— Джой, как ты себя ведешь!
Джой, машинально отметила Китти, узнав этот голос. Подняв голову, она увидела стоявшего в дверях Джеффри Эйбила.
— Мистер Эйбил, — пробормотала она и окончательно растерялась, увидев, что на нем ничего нет, кроме белых шорт, которые едва держались на свободно завязанном шнурке.
Вид обнаженной груди Джеффри, загорелой и мускулистой, заставил Китти смущенно потупиться, и взгляд ее упал на его босые ноги. С тех пор как они виделись пять недель назад, его темные волосы заметно отросли, а судя по щетине на щеках и подбородке, последние несколько дней он не брился.
— Миссис Филдинг… — настороженно произнес он, пристально глядя на нее.
Не очень-то он рад встрече, отметила она про себя. Оставалось утешаться тем, что, по крайней мере, не прогнал с порога вон.
— Я… я хотела спросить, могу ли я поговорить с вами, — сказала Китти, решив не отступать до тех пор, пока он не оставит ей другого выхода.
— О чем? — спросил Джеффри, подозрительно прищурив холодные серые глаза.
