так просто взял и ушел?
Лина кивнула.
— А ты его не спрашивала почему?
— Нет. — Лина упрямо тряхнула рыжеволосой головой.
— Ну так спроси!
Лина удивленно вытаращила глаза.
— Не могу!
— Выходит, ты не права, — вынесла вердикт миссис Нэвилл.
— По отношению к нему?
— Да не к нему! К себе!
— Может, и не права, — пробормотала Лина, думая о том, какое простое решение подсказала ей мать, и сомневаясь, хватит ли у нее духу напрямую спросить Энтони, почему он девять лет назад исчез из ее жизни.
Тогда она его об этом не спросила — ведь он уехал, даже не попрощавшись… И за все эти годы не удосужился разыскать ее. А теперь свалился как снег на голову и делает вид, будто в их отношениях ничего не изменилось! Наверное, полагает, что она все такая же уступчивая, а раз так — почему бы не затеять с ней интрижку?
Нет! Интрижка не принесет ей ничего, кроме страданий.
А что еще может их связывать? Смогут ли они похоронить страсть и стать если не друзьями, то, по крайней мере, добрыми знакомыми?
Но разве можно поддерживать дружеские отношения с человеком, который ведет себя нарочито вежливо, всем своим видом давая понять, что в его жизни больше нет места некой Лине Нэвилл!
8
Лина стояла за шторками бокса, пытаясь записать историю болезни со слов француженки, которая очень плохо владела английским языком, когда услышала голос Энтони:
— Пойдем после дежурства в столовую. Я угощаю.
— А по какому поводу? — полюбопытствовал новый хирург-стажер.
— Вообще-то у меня сегодня день рождения, — небрежно сообщил Энтони. — К сожалению, заведение не слишком приличествует случаю, но что поделаешь? По закону пакости сегодня я на вызовах.
— Так у вас сегодня день рождения, доктор Элдридж? — раздался медовый голосок старшей медсестры Карбайд, и Лина насторожилась.
— Именно так.
— Обожаю дни рождения! — проворковала Мэри.
— Ну так приходите вечерком в столовую выпить за мое здоровье! — вальяжно пригласил Энтони.
— Непременно приду! И с превеликим удовольствием!
Лине стало тошно. Ну почему он пригласил именно Мэри Карбайд?! Неужели решил приударить за этой противной особой, которая прямо-таки лезет ему на глаза?!
— Доктор! Доктор! Мой болеть… много болеть! — залопотала на ломаном английском языке пациентка, хватая Лину за рукав, и, вскрикнув от боли, перешла на французский.
Лина пообещала ей, что постарается найти кого-нибудь, кто говорит по-французски, и уже повернулась, чтобы уйти, но в это мгновение шторки бокса распахнулись. Лина вспыхнула, увидев Энтони, а тот как ни в чем не бывало спросил:
— Есть проблемы?
Ну надо же — зарделась, как школьница! — разозлилась на себя Лина.
— Нужно заполнить историю болезни, а больная почти не говорит по-английски, — буркнула она. — Мне срочно нужен кто-нибудь, знающий французский язык.
— А я тебе подойду?
Есть мелочи, которые ранят так, что хочется кричать от нестерпимой боли. Ну почему он пригласил на вечеринку всех, кроме нее? А теперь выясняется, что этот показушник ко всему еще и свободно владеет французским!
— Вполне. Если у тебя есть время, — как можно спокойнее ответила Лина.
— Сколько угодно! — Энтони ухмыльнулся и, перейдя на безукоризненный французский, склонился над больной, которая, услышав родную речь, да еще от столь приятного молодого доктора, сразу приободрилась и повеселела.
Лина собралась уходить, но Энтони поднял голову и спросил:
— Разве ты не останешься мне помочь?
— Нет. Лучше я пришлю тебе медсестру, — с ехидцей сказала она. — Не сомневаюсь, Мэри Карбайд будет в диком восторге.
Лина тут же пожалела о своих словах. И кто меня только тянул за язык! Ну вот — уже расплылся в самодовольной улыбке, решил, будто я ревную! Как я могла так глупо проколоться!
— Пожалуй, ты права. — Энтони ухмыльнулся и вновь переключил свое внимание на пациентку.
Лина вернулась в кабинет, где медсестра Карбайд болтала с хирургом-стажером, сидя на краешке стола и кокетливо покачивая стройной ножкой.
— Сестра, не могли бы вы помочь доктору Элдриджу?
Мэри Карбайд просияла и с готовностью вскочила.
— С удовольствием! — мурлыкнула она и повернулась к стажеру: — Я не прощаюсь, Артур. Увидимся на вечеринке у Энтони. — Она не удержалась и бросила на Лину победный взгляд, но та поспешила опустить голову.
Меня это не касается, внушала себе Лина. Он может приглашать кого угодно и куда угодно. Больше я в эти игры не играю!
Решив окончательно выкинуть Энтони из головы, Лина достала из ящика методические разработки для сдачи квалификационного экзамена на врача широкого профиля и принялась их перечитывать.
Она так увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошел медбрат Бен. Он прокашлялся, обращая на себя внимание, и, когда Лина подняла голову, приветливо улыбнулся. Бену было за сорок, он считался в отделении старожилом.
— Привет, Бен! Есть для меня работенка?
Бен кивнул.
— Поступила молодая женщина с острой болью в области живота.
По его тону Лина заподозрила что-то неладное.
— Ну и?..
Бен колебался.
— Дело в том, что она у нас не впервые.
— Вот как?
— Она назвалась другим именем, но мы-то ее сразу узнали. Она у нас в черном списке.
— Поня-я-ятно, — протянула Лина.
Она знала, что в отделении «скорой помощи» и травматологии есть свой черный список, но ей еще ни разу не доводилось иметь с ним дело. В черный список заносили злостных симулянтов, в основном наркоманов, которые весьма правдоподобно прикидывались больными — чтобы получить сильное обезболивающее средство.
— И что же там за ней значится, Бен? — уточнила Лина.
Он состроил гримасу.
— Мюнхгаузен.
— Мне крупно повезло! — Лина усмехнулась и отправилась осматривать больную, припоминая, что ей
